живет при тебе; желательно и мне быть вместе с семейством; но не знаю, как примешь меня. Государь! Если забудешь прошедшие мои проступки и вспомнишь прежние услуги, то с покорностью возвращусь к тебе». Ванхан не приметил обмана и отправил с посланными своих людей, чтобы над тузлуком[33], кровно наполненным, заключили с ним клятву. Как скоро посланные возвратились, то Чингисхан употребил их вожатыми и войскам велел с кляпцами во рту ночью спешить к Чеченьту-оле. Таким образом, напав неожиданно на Ван-хана, разбил его и покорил все колено Хэрэ; только Ван-хан и Илха спаслись бегством. Ван-хан со вздохом сказал: «Сын! Я от тебя дошел до настоящего несчастья; но теперь поздно раскаиваться». Встретившийся с ними на дороге найманьский генерал убил Ван-хана, а Илха бежал в Си Ся и там начал кормиться грабительством. Будучи прогнан тангутами, он ушел во владения Кучаские[34]; но кучаский владетель, выступив с войсками, убил его. Чингисхан, по истреблении Ван-хана, сделал великую облаву при Тэмэгэ-голе, обнародовал законы и с торжеством возвратился. В это время найманьский владетель Диянь-хан с неудовольствием смотрел на Чингисхана, так что отправил нарочного к Ару-хасу, главе колена Ба-далда, сказать: «Я слышал, что некто на востоке намеревается объявить себя императором (ханом). На небе нет двух солнц, может ли народ иметь двух государей? Если ты согласишься усилить мое правое крыло, то я намерен отнять у него и лук и стрелы». Но Ару тотчас известил о сем замысле Чингисхана и вскоре засим поддался ему со всем коленом.
1204
В лето Цзя-цзы Чингисхан назначил великое собрание при Тэмэгэ-голе, для совета о предприятии войны на найманей. Все вельможи представляли, что теперь, в начале весны, лошади тощи и надобно для этого дождаться глубокой осени. Но Чингисханов младший брат Оцигинь сказал, что всякое дело лучше решить немедленно; не для чего отговариваться худобою лошадей. Бельгутей[35] также сказал: «Наймань хочет отнять у нас лук и стрелы; это значит, что он унижает нас. Справедливость предписывает нам единодушно умереть. Он тщеславится, полагаясь на обширность своих владений; но если напасть на него врасплох, то наверно можно ручаться за успех дела». И Чингисхан, будучи доволен сим, сказал, что с такими людьми, идучи на войну, нельзя усомниться в успехе. И так он пошел войною на Наймань, и остановился с войском при Циньдахань-оле. Сначала отправил Хубири и Чжебэ с передовым корпусом. Диянь-хан пришел от Алтая, расположился лагерем при подошве Хангая. К нему присоединились: Тохто, глава колена Морхис; Алинь, глава колена Хэрэ; Хутук-беци, глава колена Тайши-ойрат[36]; еще колена: Дурбот, Татар, Хатагинь и Салчжут. Таким образом Диянь-хан сделался довольно сильным. В это время одна хилая лошадь из Чингисханова войска от испуга забежала в найманьский лагерь. Диянь-хан, увидя ее, сказал своим чиновникам, что монгольские лошади тощи и слабосильны; надобно бы заманить неприятелей подальше вглубь, а после того, вступив в сражение,