всё так и было.
– Следующий вопрос, – напомнил дознаватель.
– Скажите, Хидео-сан, – имя отца наконец-то прозвучало. – Как мы назвали сына при рождении?
Вот это новость! Тоже мне вопрос!
– Мы дали нашему сыну имя Кенсин. Когда ему исполнился год, он тяжело заболел. Чтобы обмануть и отпугнуть духов болезни, мы дали ему другое имя: Ичиро, Первый Сын. Это была твоя идея, я помню. Смена имени помогла, мальчик выздоровел. Спустя год мы назвали его Рэйденом, желая закрепить успех. В день совершеннолетия нашего сына мы долго спорили. Я подбирал мальчику новое взрослое имя, ты же настаивала, чтобы мы сохранили прежнее, детское.
– Что я говорила вам?
– Что так духи не заинтересуются им вновь. Что имя Рэйден приносит удачу. Что мальчик, став Рэйденом, ни разу не болел. Я не захотел спорить, наш сын остался Рэйденом.
– Всё верно…
Я вытер пот со лба. Оказывается, при рождении меня звали иначе? Кенсин? Ичиро? Имя Рэйден мне нравилось больше. «Гром и молния!» – смеялась бабушка, когда еще была здорова. Она стояла на крыльце и смотрела, как я вихрем ношусь по двору, лупя палкой по доскам забора. Я смеялся в ответ. Я и впрямь представлял себя божеством грома, колотящим в боевые барабаны[9].
– Последний вопрос, Хитоми-сан, – напомнил господин Сэки.
Думаю, моя мать с самого начала знала, каким будет её третий вопрос. Просто не сразу решилась его задать.
– Скажите, Хидео-сан…
Она помолчала, сцепив руки под грудью.
– Кого вы любили больше: меня или свою досточтимую матушку?
Взгляд отца заледенел. Он что, выбирает? Выбирает прямо сейчас?! Но между чем и чем? Между любовью к матери и любовью к жене? Между правдой и ложью?!
– Я не хочу огорчать тебя, Хитоми. Но я вынужден говорить правду. К сожалению, свою мать я любил больше. Прости меня, если сможешь.
– Нечего тут прощать, – мать встала перед отцом на колени. Коснулась лбом земли, выпрямилась. – Я всегда это знала. Прости и ты меня.
– Нечего тут прощать, – эхом повторил отец.
– Не грустите, благородная госпожа Хитоми…
Настоятель Иссэн заговорил впервые с начала дознания:
– Любовь к родителям и забота о них – одна из первейших добродетелей. Уверен, если вам и доставалась меньшая часть любви вашего мужа, то лишь в сравнении с покойной госпожой Мизуки. Честность, другая несомненная добродетель вашего уважаемого мужа, свидетельствует в его пользу.
Мать благодарно кивнула настоятелю. В глазах ее, несмотря на то, что все складывалось наилучшим образом, читалась тревога.
– Переходим к опросу других свидетелей, – объявил дознаватель.
Сказать по правде, я был уверен, что на этом расследование закончится. Но нет, господин Сэки повернулся к зеленщику:
– Как ваше имя?
– Ацуши, мой господин.
– Ацуши-сан, вы можете задать три вопроса подозреваемому.
– Это Хидео-сан, значит?
– Здесь