вошел, не запнувшись, и я повернула его раз, другой. Дверь, всхлипнув, отворилась.
Схватив Марину и увлекая ее за собой, я ступила в темноту, сделала шаг и чуть не налетела на стену. От испуга я охнула. Так, спокойно, остановись и дай глазам привыкнуть, не так уж тут и темно.
Действительно, уже через мгновение я смогла ориентироваться. Крошечная прихожая, вешалка, сразу направо дверь – наверное, кухня. А вон там, прямо, откуда идет свет – комната.
Туда мы и направились. Небольшая комната, обои в полоску с цветочком. Трехстворчатый шкаф, раскладной диван с поднятой спинкой, подушки, телевизор, письменный стол у окна. Я тут же опустила Марину на диван, где она так и замерла, не шевелясь, полусидя-полулежа. Я подсунула ей под бок подушку для надежности и перевела дух. Все-таки тяжело быть сестрой милосердия. Хотя о каком милосердии я говорю…
Я сняла куртку, бросила ее на тахту рядом с Мариной и пошла вымыть руки и чего-нибудь попить. Ванную я без проблем нашла рядом с кухней, там же находился и туалет. Вся квартира была крошечной, довольно потрепанной, но аккуратной. Что называется, бедненько, но чистенько.
Марина жила одна. Я поняла это почти сразу, хотя, если пытаться объяснить, почему, навряд ли получится связно. Это было видно. Предметы на полочке в ванной, полотенца, халатик на двери… Невымытая чашка в раковине на кухне, маленькая кастрюлька на плите. Тогда я даже не успела оценить это свое открытие, просто восприняла его как должное в суматохе претворения своих идей. Осмысление придет потом.
А тогда я быстро вымыла руки, оттерла грязь с лица и попыталась, насколько можно, отчистить замызганные брюки. В этом я, конечно, не преуспела, в старой жизни пришлось бы выкинуть, а тут надо было обходиться тем, что есть.
Напившись на кухне из-под крана, я налила воды в чашку и отнесла в комнату.
Марина лежала в той же позе. Я села рядом, приподняла ее голову и попыталась попоить. Она, не открывая глаза, сделала несколько глотков и снова уронила голову на подушку. Ладно. Я отставила чашку и собралась с мыслями.
Что я должна делать? Мне надо перевоплотиться в Марину, а ее обратить в себя. Как это будет? Первым делом надо переодеться. Одеть на нее мои тряпки, дать ей мои документы, посадить в машину… Точно! А машину я разобью. Ну, не совсем, а немножко. Как будто я – то есть она – то есть нет, я – попала в аварию, ударилась и потеряла память. Этим все отлично объясняется.
А я вернусь сюда. А потом посмотрим, сейчас некогда о себе думать, надо с Мариной разобраться.
Я стянула с нее сапоги – простые резиновые дутики, расстегнула клетчатое пальтишко. Под ним обнаружились голубой самовязаный свитер и серая юбка. Так, свитер – сюда, юбку – туда, пальто пусть лежит, его все равно в последнюю очередь. Ну и грязное же оно. Ладно, может, найду на вешалке что-нибудь другое.
Пришел черед раздеваться самой. Я разулась, стянула через голову свой серый кашемировый свитер, сняла брюки. На коленках, конечно, так и остались мокрые пятна. Но делать нечего, авось, там, потом,