не может уснуть и все время тормошит меня новыми вопросами. «Миги» и «сушки» ухмыляются, тихонечко ворчат, но не выдерживают напора юной мысли и начинают учить ее уму-разуму и рассказывать истории из своего опыта. Миля слушает, затаив дыхание, внемля каждому слову.
Я благодарна им за эту передышку, и сон быстро окутывает меня своими липкими сетями, втаскивая в уже другую реальность, где я оказываюсь в окружении высоких острых скал. Я лечу в ущелье и вначале получаю необыкновенное удовольствие от вида серых глыб, уходящих в небо, местами покрытых редкой, чахлой растительностью. Легкий ветер гуляет в этом каменном мешке, скидывая с высот мелкие острые камешки, которые с легким шуршанием осыпаются по склонам. Во всей этой суровости есть что-то притягательное и прекрасное – это Афганистан. Я никогда не была там, но впитала в себя рассказы, прочувствовала ту жизнь, как будто наяву видела те горы, извилистые серпантины дорог, белесые выцветшие аулы, грязные бурные горные реки и даже названия Кабул, Баграм, Шинданд и Кандагар были родными, щемящими душу. Не буду скрывать, я завидовала этим матерым, запыленным, уставшим вертолетам и очень жалела, что слишком молода и та война прошла без меня. И вот теперь я здесь. Восторг и адреналин накатывают на меня волнами, пробегаясь по обшивке. И вдруг к чувству безграничной радости примешивается еще одно, горькое и едкое, со вкусом пороховой гари. Приходит осознание опасности, и ощущение это такое неожиданное и острое, что двигатель на секунду захлебывается, и я проваливаюсь на воздушных потоках. Стараюсь взять себя в руки, успокоиться, но ощущение надвигающейся беды не проходит, вкус горечи усиливается, а я судорожно пытаюсь определить источник.
И наконец вижу: из-за огромного валуна, похожего на спящую собаку, отделяется светящееся пятно и уходит по направлению ко мне. Внутри все сжимается в спазме. Я знаю, что это. Это ПЗРК «Стингер». Именно их применяли духи в Афгане, убивая моих друзей. Проговариваю себе, что сейчас «Стингеры» не применяются и что обмануть их легко, это не новые и умные «Стрелы» и тем более «Иглы». На мгновение успокаиваюсь. Пытаюсь отстрелять тепловые ловушки, но с ужасом понимаю, что на мне находится устаревший теплопеленгатор Л-166, который, как у Ми-8, расположен на брюхе, и приемный фасетчатый блок слеп от грязи и нагара. И ничего сделать с этим я не могу. Я безоружна. А ракета приближается, медленно, как во всех снах, но неотвратимо.
– Проснись! – кричу я, с силой пытаясь вытолкнуть себя из сна и тем самым спастись. Но вдруг понимаю, что не сплю, что именно это и есть моя жизнь, здесь и сейчас. И именно я нахожусь в Афганистане, в составе 40-й армии, зоны ответственности «Север», и уже несколько лет базируюсь на аэродроме в Кундузе. Том самом Кундузе, о котором говорят, подтрунивая: «Если хочешь жить как туз – поезжай служить в Кундуз». Не пойму, завидуют или дразнятся?.. Сейчас лечу по ущелью от Каракамара до Файзабада на сопровождение колонны. Внизу видна длинная змея нашей боевой техники, которая медленно, густо чадя солярой, тянется на подъеме и не знает, что