челноке, да без посадочных полос…– Айно вздохнул, – ну, не в этом дело, да… Короче говоря, вниз ходили одни мужики. Она, впрочем, и не рвалась на поверхность, так что в этом смысле особо дергаться не приходилось. Основная нагрузка легла на рыжих, я-то был в фантоме, а Вы, сударыня, работу в фантоме сверх положенного срока не приветствуете… это если сказать мягко. Все, что надо, парни сделали, ящик притащили.
Со стороны близнецов послышалось подавленное фырканье.
– Не надо фыркать, – сварливо отозвалась Старая Дама, – и Вы, Айно, зря так старательно перекладываете все заслуги на этих двух обормотов. Или Вы полагаете, что я не умею считать до десяти? Я вполне способна уяснить себе, в каком именно дне существовал тогда Ваш фантом. Мы об этом после поговорим подробнее, а пока рассказывайте, друг мой, рассказывайте.
– Собственно, это все. Подняли мы на корабль ящик, поздравили друг друга радостно и отправились назад, на поверхность, собирать оборудование. А когда вернулись, глядим – Аны нет, ящика с нашей добычей тоже нигде нет. И времени у моего фантома уже тоже нет, то есть, ну… да. Но пришлось снова спускаться на Рибартон и делать всю работу сначала и сверхударно. Вот тут-то нам и досталось по самое "не могу". Все, что было на первых спусках, это, как оказалось, цветочки. Еле ноги унесли. Так что птичка за это время тю-тю, смылась птичка.
– Не поняла. Как, то есть, смылась? Корабль на месте, а ее нет?
– Именно так. Видно, она это с самого начала планировала, и когда фрахтовала на Фити-на-пятьдесят вспомогательные суда, то и для себя зафрахтовала посудину, которая болталась где-нибудь поблизости, ждала сигнала. На кой черт ей этот ящик сдался, я не знаю, хоть стреляйте в меня в упор из кривого игломета. Разве если только ей было все равно, что воровать. Просто хотела показать нам всем, что мы перед нею дураки и лохи, что обдурить нас ей раз плюнуть, прикольно и весело. Затаилась, выждала какое-то время, чтобы мы убрались с корабля на планету, а дальше… Судьба ее дальнейшая нам неизвестна. Однако же, исходя из того, что именно она сперла, вряд ли счастливая эта ее судьба. Икрой скрыплов ящик был забит под завязку, а что хранить ее надо в холоде, так откуда ей это было знать? Что делать, сама такую выбрала. Альтернативы этому выбору у нее имелись… хотя и жаль дуреху, если честно.
– Нет! – запальчиво завопили, перебивая друг друга, близнецы, – может, кому эту предательницу и жалко, а нам – категорически! Что бы с нею ни случилось, все она это заслужила сполна. Лишь бы невинные люди от этих ее приколов не пострадали, а то…
И в этот момент неожиданно громко заговорил компьютер.
"Винтокрылы над Скалистым хребтом, мадам, – сказал он. – Пожалуй, это боевая тревога. Да. Не иначе, как боевая тревога, мадам"… так что судьба хитроумной Аны Стеклофф тут же перестала присутствующих занимать, и последний вопль кого-то из близнецов: "… туда ей и дорога, стерве, не жалко, если сдохла…" безответно повис в воздухе.
На стенах кабинета вспыхнули многочисленные обзорные экраны. По экранам качнулось, настраиваясь,