влажном дереве казались светящимися.
Дальше туннель выходил к платформе. «Нижняя Адмиралтейская» – недостроенная станция, там даже отделку только-только собирались делать, когда все началось. Станция закрытого типа, как и «Василеостровская». Только размерами побольше. Ну и зарыта на сорок метров глубже.
– Миша, – окликнул он Кузнецова, почему-то оказавшегося в одной с ним лодке. – Где все?
– Все? – Миша вдруг улыбнулся. Совершенно чужой, растягивающейся, словно каучук, улыбкой. – Все умерли, командир. Обвал случился в туннеле, тебя завалило. А все остальные погибли.
– И ты?
– И я, командир, – согласился Кузнецов. – Ты что-нибудь помнишь?
– У нас украли генератор…
Чужой, незнакомый Миша засмеялся. Лающий смех, в котором грохотало ржавое железо и падали черные птицы, пошел отражаться от тюбингов, от темной воды, и улетел вдаль, в оба конца туннеля. И где-то вдали, совсем далеко, глухо и страшно засмеялся еще один чужой Миша.
– Нет, командир, – сказал чужой Миша, который сидел рядом. – Это тебе привиделось.
– То есть… – Иван помолчал. – Генератор у нас не крали?
– Нет.
– А Ефиминюк?
Чужой Миша покачал головой.
– Единственные мертвые люди здесь – это ты и я, командир. Извини. Карбид на «Приморской»… помнишь?
Иван подался вперед:
– Ацетилена было слишком много?
– Нет, – сказал чужой Миша. – Ацетилена было достаточно. Ты уничтожил тварь. Но ты забыл про потолок, командир. Он держался на соплях. Потолок обвалился, тебя накрыло. Так бывает. Мне жаль.
Иван обдумал ситуацию.
– Я мертв? – спросил он наконец.
– Не совсем. На самом деле ты сейчас лежишь под завалом, но еще жив. Скоро кислород перестанет поступать к мозгу и ты умрешь окончательно. На самом деле, – чужой Миша улыбнулся, – он уже перестает. То, что ты сейчас видишь – это умирание твоих мозговых клеток. Меня на самом деле здесь нет. Есть кислородная смерть твоего мозга, командир. Все это длится доли секунды.
– Таня? Что с ней?
– С ней все будет в порядке, – сказал чужой Миша. – Она оплачет тебя и скоро выйдет замуж.
– За кого?
Чужой Миша поднял брови, посмотрел на Ивана – в темных глазах таяли искорки.
– Ты действительно хочешь это знать?
– Да.
– Как хочешь. Нам осталась наносекунда. Это будет…
Что чужой Миша хотел сказать, Иван так и не узнал. Потому что проснулся по-настоящему.
Открыл глаза. Кто-то подложил ему под голову свернутое одеяло. Пашка?
Иван полежал еще, сердце частило. Спокойно, велел он сердцу. Все будет хорошо. Всего лишь очередной дурацкий сон…
Они плыли между столбов. Лодки беззвучно резали чернильную, плотную как мокрый асфальт, воду.
«Адмиралтейская-2» встретила их деловым гулом и – равнодушием. Ступая по бетонным ступеням, выщербленным, сбитым, затем по коридору – сбойка от нижней станции к верхней, Иван не мог избавиться от мысли, что все кончено. Раньше