ходившую о нем славу, превратил свою адвокатскую контору в образцовую псарню, регулярно приводя туда бездомных собак.
Охотничий сезон Роберт всегда проводил в Одли-Корт, но славы Нимрода он не стяжал[30], ибо предпочитал неспешно приближаться к лесной чаще, восседая на кроткой кобыле, широкой в кости и без фантазий в голове, держась на внушительном расстоянии от завзятых наездников. Лошадь его прекрасно понимала: ей тоже менее всего хотелось присутствовать при умерщвлении затравленной лисицы.
Дядюшка души не чаял в молодом человеке, а вот его кузина – легкомысленная, хорошенькая, мордашкой – чистый цыганенок, характером – чистый сорванец, – кузина его, мисс Алисия Одли, терпеть его не могла. Окружающие считали, что склонности, пристрастия и предпочтения молодой леди, единственной наследницы огромного состояния, достойны всяческого поощрения, но Роберт Одли был не из их числа. Алисия премиленькая девушка, говаривал он, прелестная девушка, серьезная девушка – одним словом, редкая девушка, одна на тысячу. Так говорил Роберт Одли, и выше этого его воодушевление не воспаряло. В его праздном уме даже не забрезжила мысль о том, чтобы добиться расположения девушки и обратить это обстоятельство в свою пользу. Сомневаюсь, имел ли он точное представление о состоянии дядюшки, и не сомневаюсь, что ни разу Роберт Одли не попытался устроить так, чтобы часть этого состояния перекочевала в его карман. Вот почему, когда в одно прекрасное весеннее утро, месяца за три до описываемых событий, почтальон принес ему свадебное приглашение от сэра Майкла и леди Одли, а также негодующее письмо от кузины, сообщавшей о том, что ее отец женится на молоденькой – не старше самой Алисы – вертихвостке, не замечательной ничем, кроме соломенных кудряшек да беспрерывного хихиканья, – ибо, к прискорбию своему, должна сообщить, что предубеждение мисс Одли побудило ее именно так описать чудесный музыкальный смех, что так восхищал в недавней мисс Люси Грэхем, – когда, повторяю, вся эта корреспонденция попала к Роберту Одли, он не выказал ни досады, ни удивления. Сердитое письмо Алисии, испещренное многочисленными перечерками, он прочел хладнокровно, не вынимая изо рта немецкой трубки, и, закончив чтение, бросил письмо и приглашение в корзину для ненужных бумаг, а затем отложил трубку в сторону и не без некоторого усилия заставил себя поразмыслить о том, что только что узнал.
– Я всегда говорил, что старик рано или поздно женится, – пробормотал он через полчаса. – Мачеха с падчерицей, конечно же, перегрызутся между собой, но, надеюсь, на время охотничьего сезона они воздержатся от скандалов и не наговорят друг другу гадостей за обеденным столом: свары пагубно влияют на пищеварение.
В полдень, на следующий день после событий, описанных в предыдущей главе, Роберт Одли, покинув Темпль, отправился в Сити[31]. В недобрый час он поручился за своего нуждающегося друга и сейчас, для того чтобы уплатить по векселям, должен был продать половину своей годовой ренты.
Закончив дела в Сити, он