спросил он в пространство.
– Я узнал даже больше, чем надеялся, мой повелитель, – немедленно прозвучал ответ. Казалось, слова исходят ниоткуда, сразу со всех сторон. – Я увидел и услышал все, что требовалось. И я преклоняюсь перед вашей мудростью, милорд.
Повелитель Берегов рассмеялся.
– Да, не могу сказать, что это было просто. Я уж думал, никогда не сумею заставить старую дуру взять Книгу в руки.
– Но вам это удалось, милорд. И теперь я знаю, как срабатывают защитные заклинания. Я почувствовал их, милорд. А остальное… она проболталась сама.
– Ты сумеешь справиться ее чарами?
– Да, милорд. Потребуется некоторое время, чтобы изготовить талисманы… но это не слишком долго.
– Я возлагаю на тебя большие надежды, Маглос. И знай: награда тоже будет велика.
– Да, мой повелитель…
Ощущение близости собеседника стало таять, затем исчезло. Колдовство рассеялось.
Ааритайн ре Сайнселл глубоко вздохнул и мечтательно прикрыл глаза, погружаясь в собственные мысли. Еще совсем недавно он и подумать не смел тягаться в могуществе с самой Инмесфеей, Царицей Ветров, но теперь все стало иначе. Старая ведьма еще будет молить его, истинного властителя Калунты, о пощаде… если доживет. Конечно, способность Маглоса на протяжении получаса видеть и слышать глазами и ушами Повелителя Берегов стоила жизней трем туземным рабам, да и тот грудной ребенок, которого слуги Ааритайна купили вчера у портовой шлюхи по указанию колдуна, вряд ли дожил до рассвета, однако таковы издержки большой политики. Прибегать к помощи некроманта – занятие грязное, но для непривередливых возможности воистину беспредельны… Повелителя Берегов Ааритайна ре Сайнселла совесть не мучила никогда.
3
Весело звякнув, две золотые монеты легли на чисто выскобленный стол. Что еще я мог для нее сделать? Только добавить к ним последнюю, третью, но тогда уже завтра вечером мне будет нечем заплатить за ужин. Я подавил благородный порыв мыслями о горячей похлебке. Все, что было в моих силах, я для этой женщины сделал.
Вдова Твердолобого стояла неподвижно. За подол простого застиранного платья цеплялись двое ребятишек, мальчик и девочка. Детям было лет по пять, не больше. Глазенки обоих смотрели на меня удивленно и доверчиво. Вряд ли дети понимали, кто я и зачем пришел. Девочка, белокурый ангелок с розовыми щечками, озорно улыбнулась и спряталась за материн подол. Коренастый парень, весь в отца, напротив, ничуть не стесняясь, вышел вперед. Я едва заметно усмехнулся. Сам до стола едва достает, а храбрости на десятерых хватит. Если выживет, будет славным воином.
Я вообще до последнего не знал, что у Твердолобого есть семья. И жена, молодая, красивая. Чего только в Твердолобом нашла. Небось могла за торгаша выйти, жила бы припеваючи. А теперь поздно плакать, с детьми-то кто подберет?
– Как он погиб? – несмотря на боль и скорбь, голос ее звучал мягко и почти нежно. Почти.
– Он умер героем. Сражался с дюжиной