и осуждала его привязанность к России, к этой, по ее мнению, отсталой тоталитарной стране.
Так продолжалось почти до его сорокалетия. За полтора года до этой весьма круглой даты, считающейся в наши дни точкой середины жизни, пиком, этаким аналогом студенческого «экватора», Стефан вдруг совершенно неожиданно для всех женился. Очень быстро, почти скоропалительно. На русской девушке по имени Лиза.
Познакомились они абсолютно случайно, на вечеринке у Кравчуков, куда Лиза тоже попала по случаю, пришла за компанию с подругой. Впоследствии Стефан недоумевал, как он мог не сразу обратить на нее внимание? Конечно, он заметил ее, да такую девушку и трудно было бы не заметить: рослая, яркая и обладающая всеми глянцевыми параметрами красоты – тонкая талия, высокая грудь, ноги неимоверной длины, белоснежная улыбка и роскошная грива рыжих волос. Но там, у Кравчуков, Стефан, как это принято говорить, еще не собрал Лизу в фокус. Обычно он не интересовался женщинами с броской внешностью, более того, старался держаться от них подальше. И потому, что объективно оценивал собственные внешние данные, понимая, как контрастно будет выглядеть рядом с ослепительной красоткой, и потому, что, как и большинство людей, полагал, что эффектный облик накладывает свой отпечаток и на внутренний мир человека. По мнению Стефана, красивая женщина имеет все основания высоко себя ценить – а значит, или смотрит на мир свысока, или пользуется своей внешностью для собственной выгоды, или и то и другое сразу.
Однако когда он узнал Лизу получше, она совсем не показалась ему ни заносчивой снобкой, ни хищницей, жаждущей подороже продать свою красоту. При дальнейшем общении у него быстро сложился образ скромной, не слишком уверенной в себе девушки, немного наивной, очень естественной и романтичной. Он видел, что, выросшая в провинции, к тому же в бедной семье, Лиза робела перед обеспеченными москвичками, но, с точки зрения Стефана, и столичные жительницы, и его соотечественницы-швейцарки во многом проигрывали ей. Девушка не была избалована судьбой и с юности привыкла, что все достается тяжелым трудом. При этом она совсем не знала жизни – жизни с ее светлой, яркой стороны, привычной для людей, которые питаются в ресторанах, а не закупают продукты в дешевых сетевых магазинах, одеваются в бутиках, а не на рынках и отдыхают не на дачных шести сотках, а на модных курортах. Лизе было все ново, все интересно, она, как ребенок, могла радоваться самым обыкновенным вещам вроде вкусного угощения или новой кофточки. А самое главное – Лиза была способна на настоящие искренние чувства. Пообщавшись со Стефаном некоторое время, она всей душой влюбилась в него и решилась сама признаться ему в любви. Да как! Написала письмо – настоящее письмо, не электронное, на бумаге, на аккуратно вырванном из тетради в клетку двойном листочке округлым, почти детским почерком.
«Вы наверное будете смеяться надо мной когда получите это письмо, – писала она. – Наверное подумаете что я глупая восторженная и старомодная