кофе. Потом, привычно нацепив на себя все обмундирование и повесив на пояс кобуру с пистолетом, – устремился вниз, где его должны были уже ждать.
В этом доме жили трое офицеров из числа советников в COIN, он сам и двое из десятой горнострелковой дивизии. Поэтому они все трое ездили на службу на одном автомобиле, по очереди садясь за руль. Это был белый гражданский «Шевроле-Тахо», дешевый «фермерский» вариант с бронекапсулой в салоне. Бейтс, здоровенный негр – главный сержант сегодня был за рулем, поскольку была его очередь, Рамирес, капитан из разведки десятой горной, бывший нью-йоркский хулиган, сидел рядом с ним на переднем сиденье. Рамирес, единственный из них, кому суждено сегодня доехать на службу в относительном комфорте. Бейтс за рулем, а у него сегодня очередь быть ганнером – то есть дежурить за пулеметом, который был установлен на прикрепленной к бронекапсуле турели. Можно было, конечно, и не дежурить, но тогда рано или поздно это кончилось бы плохо.
– Ваш горшок там, сэр… – сострил Рамирес, когда майор забрался внутрь. Горшок – так некоторые умники называли каску высокой степени защиты.
Майор надел каску, опустил на глаза солидные, похожие на горнолыжные очки. Потом замотал нижнюю часть лица платком-арафаткой по примеру британцев – чтобы не наглотаться пыли в дороге.
– А твой, как всегда, полон?
Посмеялись – здесь, в этой дыре, любая шутка, даже глупая, была весьма кстати, чтобы не тронуться умом. Майор откинул крышки люка – люк в этой модели «Шевроле» был сделан из брони и не отъезжал назад, а раскрывался двумя створками вправо и влево, образуя какую-то защиту стрелка от обстрела. Это плюс бронещиток пулемета – уже что-то, еще в начале двухтысячных пулеметы просто ставили на крышу, даже без бронещитка, теперь война научила заботиться о личном составе, башенки ганнеров напоминали мини-крепости. Тут ничего такого не было – но и трехсторонняя защита тоже неплохо. Наскоро осмотрев пулемет, майор поддал ногой по сиденью водителя – сигнал «срочное отправление». «Шевроле» двинулся с места…
За время войны – а они воевали здесь уже одиннадцать лет – Кабул изменился, и сильно. Когда они только вошли сюда, это был нищий, пострадавший от бомбежек и варварского талибского правления город, где стирали в реке одежду, а жили в развалинах. Пятнадцать тысяч человек жили в комплексе бывшего совпосольства и представительства КГБ – там было аж две скважины с водой, и одна доставала воду с глубины триста метров, чистейшую, почти родниковую воду, бесценную в этих местах. Когда они входили в Кабул – ни на едином столбе не было ни метра провода, не работал ни телефон, ни водопровод, ни канализация – только мечети, как всегда в джуму[8], собирали аншлаг. Город не ждал их – он просто принял их, как принимал всех завоевателей, прошедших через него, принял просто потому, что не было сил его отстаивать. Потом, уже в США, майор прочитал немало книг об истории Афганистана, даже не поленился