чего рассказывать-то? – приступил к импровизации Манюня. – И тот и другой – летательные аппараты. Первый действительно похож на блин и перемещается в воздухе под действием электростатических сил отталкивания. Второй же – это такое средство передвижения, что дует назад, а летит вперёд. Крылья обладают свойствами сворачиваться в спираль и ввинчиваться в воздух. При посадке может зависать на проводах, на деревьях, садиться на крыши домов, на воду, плавать под ней. Да что только не может «Спирулёт».
– А фигуры высшего пилотажа? – оживлённо поинтересовался Сидор.
– И фигуры может, даже сверх высшего пилотажа.
– Ого!
– Вот тебе и «ого», – передразнил Манюня. – Всё, Абрамыч! Домой!
Словами этими Бабэльмандебский был выведен из задумчивости, обусловленной размышлениями над тем, какой же у него талантливый ученик и последователь.
– Да-да, пора. Что-то мы тут засиделись, а великие дела не ждут. Надобно и честь знать.
Оба нетвёрдой походкой, поддерживая друг друга, направились к выходу. Обострённый слух Чубчика невольно улавливал недоуменные восклицания оставшихся у пивной стойки недавних собутыльников: «А как же всё-таки собирать с дерева клубнику с малиной? Высоко же ведь!», или, «А я что-то со «Спирулётом» не особенно понял!», или , «Интересно, а почему всё-таки баклажаны не хотят расти?».
Таким образом, каждый из оставшихся оказался наедине с множеством нерешённых вопросов, вдруг возникших в их головах на протяжении двух часов общего застолья.
Иван Абрамыч Бабэльмандебский покидал питейное заведение с твёрдым убеждением, что, начиная с этого дня и до весны следующего года, ему с Манюней обеспечено, как минимум, один раз в каждую неделю, по сто «наркомовских» с привесом, плюс – закусь, просто так, как говорится – на халяву, за щедро раздаваемые обещания. Жить как-то надо?! А насчёт саженцев… Ну что же. Может случиться так, что жизнь внесёт свои коррективы в ход событий, и тогда всё ещё может измениться. А пока что нечего ломать себе голову. Сомнения не мучили его.
2. Будни друзей. Их нежданная встреча с Монбланом Аристарховичем Кочергиным-Бомбзловским и Павлиной Викентьевной Памперс-Лобызовской.
Каждый субъект – хозяин
своего потрясения
(Автор)
Утро следующего дня было отмечено пасмурной погодой и таким же настроением. Однако, ближе к полудню распогодилось. Солнце уже старалось заигрывать с природой, то появляясь, то прячась за тучкой. Светило, видимо, стеснялось своей откровенной наготы.
Иван Абрамыч и Манюня так и провели первую половину дня в боковых упражнениях, иной раз стеная и охая.
Окончательно разбудил их какой-то непонятный шум, доносившийся со стороны улицы. Иван Абрамыч глянул на настенные часы с кукушкой. Они показывали без четверти час. Он попытался привстать с постели, но тут же ойкнул, согнулся дугой и схватился за поясницу.
– Здоровье – разменная монета: им надо расплачиваться, – с натугой выдавил из себя. – Кажись