Марк Аврелий Антонин

Наедине с собой


Скачать книгу

неспособен разобраться в окружающем и не может дать себе отчет в том, что уж лучше расстаться с такой жизнью. Все это требует твердого разума, который уже потерян безвозвратно. Итак, нужно торопиться не только потому, что мы все ближе подходим к смерти, но и потому, что еще при жизни нас подстерегает потеря способности правильного понимания и наблюдения вещей.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

      Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

      Примечания

      1

      Это предисловие к первому полному переводу дневников Марка Аврелия на русский язык (до того известен был лишь неполный перевод с немецкого «Академии наук секретаря» C. C. Волчкова, выполненный в XVIII в.) написано переводчиком, князем Л. Д. Урусовым. Дневник был напечатан в Туле в 1882 г. под заголовком «Размышления императора Марка Аврелия Антонина о том, что важно для самого себя» (а позднее – «Что важнее для души твоей? Избранные мысли римского мудреца Марка Аврелия») и пользовался большой популярностью среди думающих и ищущих современников. Перевод Урусова был недостаточно точным, но отличался вдохновенностью. – Прим. изд.

      2

      Антонином Пием. – Прим. изд.

      3

      Распространенно об этом высказался британский философ Джон Стюарт Милль. В своем сочинении «О свободе» он пишет: «Если когда-либо кто-нибудь из правителей был вправе считать себя лучше и просвещеннее своих современников, то это император Марк Аврелий. Абсолютный владыка всего цивилизованного мира, он всю жизнь был не только безупречным судьей, но и – чего можно меньше всего ожидать от стоика – сохранил нежнейшее сердце. Немногие недостатки, приписываемые ему, извинительны, а его сочинения – высочайший этический дар древности – мало чем отличаются от учения Христа. Если смотреть не догматически, то он, преследовавший христиан, был более христианином, чем почти все христианские короли. Император знал, что состояние общества плачевно. Он считал своим долгом не допустить его распада и не видел, как объединить общество, если существующие связи исчезнут. Новая религия открыто угрожала им, значит, его долг – не принять эту религию, а уничтожить. Теология Христа к тому же не казалась ему верной и богоданной. Странная история распятого бога была неправдоподобной, а система, покоящаяся на столь невероятной основе, не могла для него быть тем обновлением, которым оказалась после всех невзгод. Кротчайший и симпатичнейший из философов и царей с торжественным чувством долга начал гонения. По-моему, это один из трагичнейших фактов истории». (Цит. по: Милль Дж. О свободе / Пер. с англ. А. Фридмана // Наука и жизнь. – 1993; № 12. С. 21–26.) – Прим. изд.

      4

      Как