о котором я уже упоминал выше, и г. Янг из состава дипломатической миссии в Архангельске.
Янг сразу заинтересовал меня своею осведомленностью и отличным знанием всех экономических вопросов в крае. Впоследствии Янг был начальником той эмиссионной кассы, которая выпускала в Северной области русские рубли, обеспеченные фунтами стерлингов.
Путешествие до Архангельска прошло совершенно незаметно. Я люблю море, чуть-чуть знаю его. Полтора дня на иностранном военном судне, возможность пробыть все это время на капитанской рубке, относительно хорошая погода – все это было удовольствием и отдыхом.
К устью Двины мы подошли к полудню 19 ноября и бросили якорь, не входя в реку, далеко на открытом море. Навстречу нам вышла целая флотилия буксиров; на крейсере ожидали приезда из отпуска генерала Пуля и, как говорили, еще и русского какого-то начальства, что, вероятно, относилось ко мне.
Операция перехода на буксиры оказалась не из легких. Крейсер стоял как скала, но буксиры бросало до того, что ломало трапы.
Наконец мы на буксире. Покачало часа полтора в море, и вот мы вошли в Маймаксу – судоходный рукав Северной Двины. По обоим берегам замелькали огни.
Часам к 6 вечера показалось уже море огней, замелькали силуэты больших судов, церквей, каких-то башен. Показался Архангельск. В 7 часов вечера мы причалили к Соборной пристани, и я по мосткам сошел на мостовую города, где мне предстояло пережить грустную эпопею, которая кончилась эвакуацией.
III. Архангельск
На соборной пристани меня встретил комендант города полковник Трагер, красивый офицер, с маленькой георгиевской розеткой на груди, без погон, в шинели офицерского образца.
В сопровождении расторопного адъютанта я двинулся на извозчике мимо гостиного двора – в гарнизонное собрание.
Я люблю шутку даже и в серьезные минуты. Въезжая в архангельские улицы, я процитировал моему спутнику Б.В. Романову первые строки из «Мертвых душ» о том, как в ворота такого-то губернского города «въехала бричка».
Поставив свои чемоданы в отведенной мне комнате, я поднялся наверх в большую залу-столовую и здесь съел своего первого архангельского рябчика. Эти рябчики потом меня преследовали, так как в течение зимы их приходилось видеть за столом пять раз в неделю.
Столовая была наполнена, так сказать, бывшими офицерами, которых можно было угадывать лишь по орденским ленточкам на фантастических костюмах защитного цвета.
Тогда же произошла моя первая встреча с С.С. Писаревским. Старый мой сотрудник еще по Владимирскому училищу – Сергей Сергеевич, в чине полковника, состоял для связи между британским командованием и русскими войсками.
Писаревского я нашел глубоко разочарованным в положении дел, и даже больше – я сказал бы, что он даже с недоверием относился к возможности формирования русских частей и приведения в порядок офицерского состава.
Довольно неопрятное собрание, понурый вид офицеров, кое-как одетых и невыправленных,