кармана флакон и сделал ланцетом небольшой надрез на коже. Брызнула кровь. Он тщательно собрал ее во флакон, а затем с ловкостью опытного хирурга наложил на порез повязку.
– Благодарю вас, и прощайте! – сказал он, крепко пожимая пылающую руку Ральфа. – Или, верней, до свидания в том мире!
Он кивнул головой и направился к двери. Ральф окликнул его сдавленным голосом:
– Оставьте мне немного вашего эликсира на случай, если смерть очень испугает меня, – стыдясь и страстно желая, пробормотал он.
Странная улыбка скользнула по красивому и строгому лицу Нарайяны.
– Хорошо! Я сейчас принесу, – ответил он. Минуту спустя он вернулся с небольшой шкатулкой, которую молча открыл. В ней находились два флакона: один побольше, другой поменьше. Нарайяна взял хрустальный кубок и налил в него из большого флакона немного жидкости. Подняв на свет кубок, он показал доктору, что на дне его находится вещество, похожее на жидкий огонь.
– Вот! – сказал он, ставя кубок на стол и тщательно закрывая его стеклянной пластинкой. – Если вы выпьете это, вы вступите здесь во владение всем наследством. В этом флаконе содержится эликсир, уже готовый к употреблению. Прощайте!
Взяв из шкатулки маленький флакон, Нарайяна поклонился и вышел.
Доктор остался один. Устремив взгляд на кубок, содержавший в себе жизнь, он продолжал лежать, не будучи в состоянии решиться дотронуться до него. А между тем положение его ухудшалось с часу на час. Он горел как в огне; острая боль терзала грудь, дыхание было затруднено и минутами ему казалось, что он задыхается.
Несмотря на живительное питье, стоявшее у него под рукой, жажда становилась все мучительней. Черное покрывало заволакивало, казалось, ему глаза и временами он терял сознание. Очевидно, приближалась страшная незнакомка, которая косит жизни людей.
Вдруг горькое сожаление сдавило сердце Ральфа. Он почти не знал жизни. Трудовая молодость его прошла в бедности, и он тяжело боролся из-за куска насущного хлеба, а когда достиг наконец честного и скромного довольства, на него обрушилась болезнь. Его мучили страдания и неутомимое желание проникнуть в непонятные тайны человеческой жизни. Теперь же, имея под рукой самую эссенцию жизни, он умирает – и умирает вследствие своей собственной нерешительности. Правда, этот кубок сулит страшную и неизвестную тайну, но, несмотря на это, не лучше ли она этой тяжелой смерти, медленно мучающей его?
Вдруг у него захватило дыхание: клейкая масса, казалось, наполнила его грудь, поднялась к горлу и душила его. Огненные круги стали носиться у него перед глазами, и он на минуту потерял сознание.
Глава вторая
Когда Ральф очнулся от своего забытья, лихорадочный жар сменился чувством ледяного холода и смертельной слабости; члены его налились точно свинцом и отказывались служить. С ужасом увидел он, или ему показалось, что видит, будто от его рук и груди поднимался черноватый пар. Страшная тоска и безумный ужас перед разрушением овладели им. Он хотел схватить