тихонько в ее комнату притащил обувь с куртками и, завернув штаны на Шуре, ее обул и быстро одел и сверху куртку перевязал шалью.
– Зачем? – недовольно проскулила она. Ей показалось, что он ее одевает, словно на улице не минус двадцать, а все минус пятьдесят.
– Затем, – Герман завязал девочке рот шарфом и нацепил на нее свои детские варежки из дубленки, которые были предназначены для горки. Сам же натянул легкую осеннюю куртку шапку и, открыв окно, тихо просвистел. Раздался басистый шепот:
– Я здесь…
– Лови Шурку, – Герман водрузил подругу на подоконник. Шура со страхом смотрела вниз. Летом не было так страшно, когда они ночами сбегали из дома. Сейчас она тяжелая, неуклюжая в этой ужасной одежде, которая сковывала все ее движения. Макс раздвинул руки, показав девочке, что ее ловит. Герман сам подтолкнул подругу, и Шурка полетела прямо на Макса и повалила его. Следом, прикрыв за собой окно, ловко и легко приземлился Герман.
– О… – Макс еле встал. – Она такая тяжелая, чуть меня не убила…
Шура его наградила таким взглядом, что Макс от ужаса дернулся и зашептал другу:
– Она меня еще не простила?
– Ее спроси.
– Нет, я лучше пережду, – ребята пошли по еле освещенной улице. – Ты видишь? – продолжал шушукаться Макс. – Она страшная, а в темноте у нее глаза как у волка горят. Желтым…
– Не выдумывай! – смеясь, отмахнулся Герман. – Шурка, не отставай! Сюда… – свистнул он.
– Ага, еще «к ноге» скажи! – ворчал Макс. – Шур, лапу ему дай! – Макс снова дернулся от ее злостного взгляда, полного ненависти. – Нет, я лучше помолчу.
И только Герман шел и во весь рот улыбался, совсем не чувствуя холода.
***
– Пять шагов налево от старого пня… – Макс обернулся. – Кто-нибудь видит здесь пень?
Они почти час блуждали по пустому темному городу. Герман уже потерял весь приключенческий настрой. Он так замерз, что ему казалось, на его носу вот-вот вырастет сосулька, и к утру она отвалится вместе с носом. Макс же так загорелся поиском, что не ощущал ни холода, ни сонного состояния. Он мобильником освещал карту и пытался понять, что не сходится. Судя по звездам, они находились в правильном месте, но указанного в записи карты описания не было. Шурка даже не отзывалась на свое имя, когда он ее просил помочь. Всякий раз при взгляде на нее его бросало в дрожь. Ему даже подумалось, что ночью ее глаза еще страшнее, и если он останется с ней наедине, то она, как маньяк, может подрать его в клочья.
– Если мы сейчас не согреемся, то я оледенею, как Кай, и меня ни одна на свете Герда не спасет, – трясясь, шмыгнул носом Герман.
«Я лучше Герды», – подумала Шура и пошла вперед, к очередному зданию.
– Куда это она? – шепнул Макс. Герман первым побежал вслед за подругой. Но их подруга, дойдя до старого дома, остановилась у закрытого подвала.
– Вход, что на карте там, – уверенно сказала она.
– Но там пенек… – не сводя глаз с карты, начал возмущаться