тебя ежли не голодом, то ядом насовсем уморить. Вылезай ка лучше добром, подлюка толстозадая, пока не поздно!
А свинка тут же ему в свой черед отвечает:
– Вот нашел дуру, – говорит, – здесь хоть и голодно, да не холодно. И жиров у меня порядком поднакопилось, лет на десять-двадцать достанет, так что уж ты скорей с голоду-то окочуришься.
Тут Артур-король просто совсем уж из себя вышел.
– Да я, – говорит, – хрюшка ты такая, сякая, окаянная, разэтакая щас уж с тобой окончательно покончу! И выхватил он тут меч свой «скалобур» прозываемый, потому как им запросто, говорят, и скалы буравить да дырявить возможно было, рот раскрыл пошире, ровно ворота отворил, да и весь меч в глотку и вставил. А там и давай уж вовсю пырять да наковыривать, чтобы свинке-то посильней досадить, значит. Ну, да не достал, конечно, ни разу, больно уж видать ловка да изворотлива оказалась или же шкура у ней так толста, что не пронимает ее и острое оружие.
И видя такое-то дело, стал король все дальше и дальше из себя выходить и так уж далеко вышел, что назад просто никак и не вернуться было, ну и вывернулся тут совсем совсем наизнанку, как все равно кафтан какой, а свинка в результате сего метаморфоза, понятно, что совсем снаружи оказалась, а вся королевская наружность совершенно внутри.
Король такому повороту, конечно, сильно подивился да и свинка тоже. И опешили даже сперва оба.
А тут и рыцари некоторые на шум в горницу вбегают: Горлохватц, да Ловкорот, да Брюхонор по имени.
– Что за шум тут такой, – спрашивают, – по всей Европе происходит, а драки вроде нет?
Тут свинка и отвечает им хитроумным ловким ответом:
– Я-то, – говорит, – Артур, король ваш бритский. А это вот, чучело-то вывернутое, видите меня даже в свинку превратило, но и само притом вот наизнанку совсем повывернулось. Тащите, господа, скорей чучелу-то эту непонятную прямо в подземную темницу.
А Артур король хотя и совсем совсем вывернутый был, но попробовал, однако, и возражать.
– Я, король настоящий-то Артур буду, – говорит, – а это так себе просто свинка непутевая у меня из нутра вылезла.
Только никто его возражений всерьез не принимает, потому как слова-то больно уж вывернуто и потому и невразумительно для людского уха звучат, да и документа у него никакого нету, что он король.
– Ересь каку-то несет тарабарскую, – рыцари говорят и потащили его прямо в подвал, да еше и по уху ни за что дали, признавай, мол, закон, да помалкивай. А свинка скоренько на трон вспрыгнула да сама хозяйствовать, да править королевством стала в полное, значит, свое свиное удовольствие.
Артур же в каморке под полом сильно горевал сперва, а после стал Мурликону, то есть Мурлику колдуну-волшебнику сигналы мысленные посылать.
– Спаси-помоги, мол, мил друг, погибаю незаконно в темнице мрачной и холодной каменной.
Тут Мурлик ведун-колдун несколько спустя