пробившийся бутон,
И юн, и свеж, и светел он,
Дает чудесный цвет потом.
Он взору всякого знаком.
И этот трепетный цветок —
Во мраке алый огонек.
В нем ярок каждый лепесток.
Горит, не гаснет, пламенея,
Соцветье пламени, не тлея.
В нем каждый шип и каждый лист
Красив, изящен, гладок, чист.
В сравненье с розовым кустом
Все краски мира – блеклый тон.
Он горд и свят, в нем нет изъяна.
Графиня
И эта роза – Марианна!
Барон
А герб у нашей королевы —
Ромб с солнцем справа, жезлом слева
И алой розой в средней части.
Вот верный знак монаршей власти
И благочестия кровей.
Маркиз
Всех королев и королей
Гербы и проще и скромней
В сравненье с вашим.
Королева
Он мне с детства
Отцом завещан был в наследство.
Родитель мой, король Алонсо,
Жил там, где ярко светит солнце,
Блестя в лазурной вышине,
И отражается в волне
Залива. Крепость там стоит,
Покой Неаполя хранит.
Старинный город на холмах,
Весь утопающий в цветах,
Явился родиной моей.
Его мне не было родней.
И я всю жизнь бы в нем жила,
Но мне судьба преподнесла
Иную роль, иной удел.
Миг детства быстро пролетел.
Семнадцать лет тогда мне было,
Отец решил, что наступила
Пора продлить свой род державный,
Связав его с семьею славной
Английской крови. По закону
Должна британскому я трону
И честь, и сердце, и себя
Отдать, не зная, не любя
Того, с кем долгом обреченной
Была невестой нареченной.
Так, по указу королем
Алонсо послан кораблем
От порта берега родного
К владеньям Эдварда Второго,
В туман далеких островов,
В край чая, лордов и дворцов,
Был ценный груз. Письмо при нем.
Оно торжественно послом
Вручилось в руки королю.
И тот прочел, что дочь свою
Алонсо замуж выдает,
На суд его подарок шлет, —
Предмет, достойный восхищенья,
И ждет от Эдварда решенья.
Каков ответ – иль да, или нет?
Меж тем послы внесли портрет.
Пурпурным шелком покрывало
Его от жадных глаз скрывало.
Немедля Эдварда рука
Смахнула тайные шелка.
Под ними женский образ был.
Он сердце Эдварда пленил.
Тот посмотрел на мой портрет
И не сумел ответить «нет».
Моя улыбка, взгляд, фигура
Под кистью вещею Эльмуро
Оживлены на полотне.
И дело вовсе не во мне.
Жених не видом покорился —
Ему мой мир души открылся.
Так только истинный творец
Зажжет