оправдался.
– Как насчет выпить? – спросили со знанием дела на ломаном русском языке.
– Да, выпить любит. Вообще, может дать фору многим. Но пьет в меру. Как правило, с утра… (Блюдин запнулся). Но в дни отдыха. С друзьями.
– А с Вами он выпивает?
– Бывает, – нашелся председатель.
– А как Матвей Александрович относится к женщинам?
Матвей Александрович в преддверии размена седьмого десятка вступал в новый переходный возраст. Алкоголь и раньше занимал видное место в жизни Матушкина. Теперь же алкоголь постепенно, подчеркнем, постепенно начинал заменять ему женщин. Тем не менее, Матушкин оставался их крупным ценителем.
Матушкин всегда нравился слабому полу. Правильные, четкие черты лица. Голубые глаза. Ростом выше среднего, статный, он притягивал, источал силу, страсть, готовность к соитию. С годами обильную шевелюру на голове Матушкина украсила благородная седина. Винтажные борода и усы в стиле позднего Хемингуэя делали его просто неотразимым и влекли дам самых разных бальзаковских и не бальзаковских возрастов.
Причиной нелюбви Блюдина к Матушкину был адюльтер последнего с женой Блюдина. Впрочем, полной уверенности у Блюдина в факте адюльтера все же не было. Но вот вероятность была высокой. В самой популярной пьесе Филдинга в списке действующих лиц присутствует «женщина совершенно безупречная, если не считать того, что она изредка прикладывается к бутылке». Супруга Блюдина Антонина Марковна также была женщиной в целом достойной, сравнительно целомудренной, то есть по меркам нынешнего смутного времени в общем-то тоже «совершенно безупречной», но также любившей изредка приложиться к бутылке. Так вот, год назад Блюдин, его жена и Матушкин выпивали. Блюдин, напившись пьяным, заснул на полу непосредственно под застольным столом. Утром он обнаружил на священном супружеском ложе не только супругу, но и Матушкина. В отличие от Блюдина, заснувшего под столом в одежде, Матушкин и его (Блюдина) супруга были обнажены. Матушкин утверждал, что ничего не было и что разделись они скорее по инерции, пребывая в беспамятстве после возлияния. Антонина Марковна, растерянная, подгулявшая, испуганно вторила Матушкину…
Блюдин помнил, что больше всего его покоробило слово «скорее»… Кто старое помянет – тому глаз вон, говорят на Руси. Но не все знают, что пословица имеет продолжение: а кто забудет – тому оба вон. Блюдин не забыл. Картина поругания семейных устоев будоражила память Ивана Ивановича недобрым воспоминанием. Недавно ему на глаза попалась хорошая книга. Две строчки обожгли, ранили сердце председателя: «Не посягайте на жену мою, ибо она сама на вас посягнет». «Сука!», подумал Блюдин: то ли на счет жены, то ли на счет Матушкина, то ли по отдельности на счет обоих. Но теперь надо было терпеть! Вот теперь точно надо было терпеть!
– Достойный семьянин, – выдавил Блюдин.
В глубине души он надеялся, что нутро Матушкина всколыхнет чувство вины и председателю что-то да