тонкой кистью, тем самым подтверждая живописность своей работы. «Когда становится понятным, что вопрос “Это флаг или картина?” останется без ответа, поскольку он никого не интересует, взгляд зрителя открывается для поп-арта», – писала Люси Липпард[282]. Критик официально упрекает Джаспера Джонса в отсутствии в его картине искусства.
Читая эти строки, понятно, что эта картина очень грамотно, долгое время и во всех тонкостях продумана, после чего исполнена со знанием дела. Однако существует идеологическое давление на сознание, которое подчас мешает просто смотреть и видеть. В то время настоящая живопись принадлежала абстракционизму. Поворот, пусть даже еле заметный, в сторону (речь идет о флаге и хорошо узнаваемой мишени) характеризовался как пассеизм, неадекватность, неуместная выходка. Но в работах Джаспера Джонса идет речь о возврате интереса к фигуративности? Может быть, в первую очередь ставится вопрос об использовании банальных объектов в качестве антидота к сложному языку жестов, стремлению к возвышенному, чем насыщали искусство предыдущие поколения, и нет речи о «возврате к фигуративности»? Может быть, это способ глубже сконцентрироваться на фактическом искусстве, чем в великолепное время Гринберга?
Художники были ошеломлены тем, что предмет на картине воссоздан в мельчайших подробностях, без каких-либо интерпретаций, словно это не картина, а найденный предмет, а если более точно, то это мастерски изготовленная копия предмета, сделанная человеком.
Социолог Жан-Пьер Келлер замечал, что, накладывая на живописное изображение тканевый флаг, Джаспер Джонс «отказывает флагу в статусе представительского характера», а отказ от любого иллюзионизма, с другой стороны, отрицает реальность объекта.
В критической статье, опубликованной в Art News и посвященной первой выставке Джаспера Джонса в галерее Лео Кастелли, Ф. Портер очень справедливо заметил в отношении этих флагов, что символичность их размеров оттеснена на второй план процессом разглядывания. Немного позднее Роберт Розенблум[283] скажет, что «Джаспер Джонс удивляет зрителей в первую очередь тем, что вынуждает их, возможно впервые, изучать внешние свойства до банальности привычного объекта, рассмотреть который у них никогда не хватало времени».
Но это еще не все: в те годы (около 1958-го) все возрастающим интересом пользовалось коммерческое «сырье», именно из-за своей банальности. Этот ажиотаж подогревался довольно категоричным презрительным отрицанием выражения любых чувств и человеческих слабостей.
Видел ли все это Уорхол? Без сомнения.
Впрочем, первые свои картины в стиле поп он рисовал именно в то самое время или немного позднее, но поскольку в большинстве своем они использовались для оформления витрин, в мире искусства его работы не вызвали бурных эмоций, что было бы при других обстоятельствах.
Уорхол познакомился с Раушенбергом и Джонсом, работая рекламным художником в тех же магазинах, особенно у Тиффани