он здесь живёт с самого детства. Нам его подбросили на следующий день после похорон нашего бывшего художественного руководителя. Охранник открыл утром двери, а на пороге сидит пушистое чудо, пустил его на время погреться, а коту так понравилось, что он решил остаться навсегда, – ответил режиссёр и добавил: – Его подкармливает весь коллектив. Котофей так разъелся, что уже ни в одни двери не проходит.
– Сократа не надо так кормить, а то потом придётся на диету сажать, – возразил Петрович.
Вы там с Татьяной Михайловной сидите на диетах, а мы здесь и без ваших советов разберёмся, как мне питаться.
– Хорошо, обещаю контролировать этот процесс, – улыбнулся Павел и предложил: – Я провожу тебя.
Александр Петрович на прощанье погладил меня, и мужчины скрылись за занавесом, оставив нас на сцене. Как всегда бывало при нашем расставании, я с тоской в сердце проводил взглядом хозяина. Понимая, что театр – это не космос и не лес с дикими животными, я всё равно переживал, поскольку не знал, что меня ожидает. Семья моя вроде и рядом, но в то же время не со мной. Слава богу, хоть партнёр по спектаклю оказался адекватным псом. Не придётся биться, как гладиатору, за своё место под софитами.
Глава 4
Через некоторое время, проводив хозяина, режиссёр вернулся на сцену в сопровождении трёх рабочих.
– Ребята, вы пока повторяйте свои роли, – обратился Павел к Ирме и Глебу. – А мы с парнями займёмся расстановкой декораций. – Он вытащил из нагрудного кармана рубашки мобильный и, взглянув на дисплей, сказал: – Репетиция через час.
– Павел Сергеевич, я её уже знаю как «Отче наш», – поведала актриса.
Я очень удивился. Они на вид выглядели ровесниками, а она обращалась к нему по имени-отчеству Наверное, в театре так принято разговаривать с режиссёром.
– Повторите ещё раз, лишним не будет, – настоятельно рекомендовал он.
– Хорошо, – кивнула она и уткнулась в листы бумаги.
Уперев руки в бока, Павел обратился к рабочим:
– Парни, сцену условно делим на две квартиры. Здесь будет мужская, – он показал на левую часть сцены – туда, где стоял диван и продолжил: – Диван оставляем, напротив него ставим тумбочку с телевизором. На женскую половину, – режиссёр указал на другую сторону, – кровать, книжный шкаф, вешалку, туалетный столик. Все понятно? – спросил он.
Несмотря на свой моложавый внешний вид, Павел вёл себя властно и уверенно, заставляя всех безоговорочно подчиняться.
– Да, – закивали рабочие и спешно скрылись за кулисами.
– Зверьё, вы пока можете отдыхать, – сказал режиссёр, глядя на нас, и строго добавил: – Далеко не уходить, чтобы мы потом вас не искали по всему театру.
Мы с Хичкоком устроились в углу рядом с занавесом, чтобы не путаться под ногами, поскольку на сцене началась подготовительная суета. Через некоторое время из-за кулис вернулись двое мужчин. Они, кряхтя, тащили кровать. Третий нёс металлическую рогатую вешалку, закинув её на плечо. Павел важно расхаживал по сцене, засунув руки в карманы