насилия. Иной ведь и засверлить может насмерть из любви к искусству, а Африканыч брал добротой и лаской и, говорят, даже зубы заговаривал.
За эту нежность он был даже в батюшки определен, но надолго его не хватило. Выйдет причащать – люди рты открывают, ему молитву читать надо, а он по старой привычке в рот глядит:
– А у вас тут шестерочка сверху хворает… Зубной камень, минутное дело, давай-ка поправим, – и руки сами за пинцетом тянутся. Ох и скандал!
Пришлось опять в зубной кабинет вернуться. А народ от хорошей жизни стал невероятно чувствительным, корчится в судорогах даже от пристального взгляда. Думал Африканыч, что предпринять – не выносил страдания невинных! Наконец нашел выход: перед сверлением душу из людей вытряхивал и тогда уж занимался спокойно, а потом все обратно запихивал. Кто бы подумал, что затея опасная! Но не нашлось мудреца подсказать, потому все и случилось.
Пригласит пациента, душу из него вытряхнет, за раскраску ее усадит, а сам в зубах роется. Душа от тела отдохнет, разомлеет, шутить начнет, а некоторые и песенки с Африканычем дуэтом мурлычут. Были такие души, что даже кокетничали. Вот ведь! Однако пошли проблемы.
Пока доктор пломбу ставит, душа так раскроется, раскрепостится, что обратно ну никак не запихнешь! Она в теле привыкла к стеснению, к тирании тела, а у зубного отдышалась, воспряла и обратно не помещается – то голова торчит, то ноги свисают. А пациент что с душой, что без души – никаких отличий. Африканыч приспособился таких просто парой отпускать. Возьмет с тела обещание, чтобы душу не бросало нигде, потому что души, в отличие от тела, не взрослеют и без взрослого присмотра часто теряются и дичают.
Особые трудности представляют души с крыльями. Тела этого излишества терпеть не могут. Душа и не против обратно вернуться, а тут уж тело бунтует:
– Или я, или крылья! У меня на перья и так аллергия. А я все думаю, отчего это насморк не проходит!
Ведь известно, что хронический насморк – от насилия над крылатой душой. А между ними бедный Африканыч, как посредник и дипломат. Просто последние силы забирают!
Ay некоторых души, наоборот, мелкие, так что доктор, бывало, трясет-трясет, никак не вытрясет, а оказывается, она сразу вывалилась, просто такая мелкая, что под шкаф закатилась, поди ищи. Но от Африканыча не сбежишь, он знает: душа на сладкое идет. Положит перед шкафом конфетку, тут душа и проявится. Назад ее в тело кладешь, а она снова выкатывается – бывает такой феномен у некоторых – недержание души. Тоже выход нашел: надо тело рассмешить как следует, тогда надолго в нем душа удерживается.
Только все чаще стали попадаться капризные души. Юлий зубы заделает:
– Готово. Полезай обратно в тело!
– Вот еще! Ты его ногти видел? Чер-но-зем! Чтобы я в такую неряху…
Стоит Африканыч ногти телу стрижет – а что делать!
– Может, уже вернешься?
– Как же! Вся голова в перхоти, шея грязная, носки в дырьях – не полезу я в такую страсть.
Приходилось в кабинете