ли там какая-нибудь кусачая пакость? Сел на ствол поваленной липы (нормальной, не великанской), извлёк из кармана кисет и свернул самокрутку.
– Вот так оно и в Лесу и бывает, стажёр. Сегодня есть тропа, а завтра – такой бурелом, что лешак ногу сломит. Поди, угадай!
Егору хотелось обматерить напарника за то, что тот поленился подняться на башенку корпуса «М» и оттуда, с верхотуры, осмотреть маршрут. Тогда бы и гадать не пришлось – знали бы точно, где и какие препятствия их ждут. Но портить отношения с коллегой не стоило. Хотя бы, до конца стажировки.
– Классная штука! – он показал на рогатину Фомича. – А мне такую даже не предлагали.
Инструмент, и правда, был хорош. Полутораметровое древко заканчивалось лезвием, вроде длинного, широкого ножа с толстым обушком – оно с одинаковой лёгкостью рассекало и завесу проволочного вьюна, и ножки гигантских сморчков, и перепутанные ветви.
– Это не со склада. – пояснил лаборант. – Один егерь, известный в Лесу человек, подарил нашему Шапиро. Только он сам из ГЗ носу не кажет из-за эЛ-А, вот и даёт мне. Это здешняя, лесная придумка, наподобие якутского копья «пальма». Удобная штука, дорогу в подлеске прорубать – лучше не придумаешь.
Сам Егор сражался с буреломом при помощи мачете – обычной рессоры, выпрямленной, заточенной и снабжённой деревянной ручкой. Мачете выдал перед выходом прапор-завхоз, и долго наставлял на предмет бережного отношения к казённому имуществу.
– Где бы и мне такую добыть? На рынке?
Он собирался заглянуть туда после вылазки – прикупить на ужин местных «фермерских» продуктов.
– На рынке ты пальму не найдёшь, – разочаровал лаборант. – Работа лучшего в Лесу мастера. Бич – это егеря так зовут – говорил, что его кузня стоит на железнодорожном мосту, и туда не всякого пускают, а только своих, знакомцев. Ты лучше нож хороший купи, твоё-то барахло годится только банки открывать.
И пренебрежительно ткнул пальцем в штык-нож. Ноготь у лаборанта был тёмно-жёлтый, табачный.
– Закуришь?
Егор принюхался к дыму.
– Травка?
– Зачем? – удивился Фомич. – Обычный табак. Челноки таскают с Филей, тамошние фермеры выращивают. Дурь нужна – поспрошай на рынке, там её полно, всякой. Но если надумаешь брать табак – спрашивай только филёвский, он самый забористый. Ну и травка у них тоже ничего, вштыривает.
– Что, так прямо, в открытую, и торгуют?
– А чего скрывать-то? Нет, поначалу, конечно, запрещали, но когда выяснилось, что здешние наркотические средства не вызывают привыкания – бросили. Только я тебе не советую. Шапиро крепко этого не одобряет, узнает – уволит без второго слова.
– Но если местная наркота не даёт привыкания, её же за МКАД с руками оторвут! Все жители Леса озолотятся!
Фомич плюнул в ладонь, затушил самокрутку и хозяйственно припрятал окурок в кисет.
– А на кой ляд им это? Деньги здесь никому особо не нужны, золота и камешков в