уверена?
– Да, я чувствую, дырявая кровать. А что там есть?
Подруга ныряет обратно.
– Мешочек такой и трубочка вон тянется к тебе.
– Это катетер. Он у меня из операционной. И все? Больше ничего?
– Сейчас еще раз проверю.
Подруга вернулась под кровать.
– Ну как? – еще от двери кричит Зеленое Облако и облокачивается на вторую линию горизонта.
Далианская подруга вылезла обратно.
– Что там у вас?
– Да вот, проверяем, дыра там в кровати. Ищем вот.
– Дыра? Дай-ка посмотрю.
Зеленое Облако отпустил горизонт и нырнул под кровать.
– Нет никакой дыры. Ты воду пьешь? Боль появилась? Голова не кружится? Не тошнит?
– Пью. Не тошнит, не кружится. Боли нет и некоторых частей тела тоже пока нет, а ведь уже шестнадцать часов, – щипнув что-то для верного ответа, говорю я.
– Ну и хорошо, потом будут, – и, хихикая, исчез за дверью.
Ему смешно… пожалуй… говорящая селедка… Пожалуй, я понимаю, почему в кровати дыра.
– Слушай, вот почему дыра! – говорю я далианской подруге. – Там же ничего нет, все в наркозе! Это я не чувствую кровать, а не она меня.
Как-то беспокойно это полное отсутствие всего, что у меня раньше было. Русалочий хвост слишком синий и неподвижный. А раньше там были, я помню: ноги, ягодицы… я себя за что щипала? Будут ли они? Облако обещал, но мурашек-то не было… Поэтому я периодически проверяю подпоясничный отдел, а кто знает? Вдруг все упрыгало туда же, куда и поясница? Кто только учит такие наркозы делать?
– Слушай, а катетер? Что он делает?
Я пытаюсь посмотреть, что это такое, но мне удается увидеть только прозрачную трубочку на кровати.
– Хочешь, я его сфоткаю?
– Давай!
Далианская подруга щелкает под кроватью.
– Забавный мешок. И прозрачный.
Я еще раз смотрю внимательно на трубочку.
– Смотри, я пью воду, а она течет в мешок прозрачная!
– Ага!
– Кому хороший анализ! Чистый, незамутненный!
– Десять рублей стакан!
– Стакан много, перебьются!
– Полстакана – тридцать рублей!
– А может, просто катетер неправильно работает? Где цвет? И вообще, кажется, он уже наполнился водой, я боюсь, вдруг лопнет? Вдруг он сломан? – осеняет меня ужасная догадка. Далианская подруга убегает за медсестрой. За окном синица крутит пером у левого виска. Я отворачиваюсь. Веселая медсестра объясняет, что с катетером все в порядке – работает. Это я, видимо, такая прозрачная стала. Время потекло медленней, но интересней, исключая беструсость и бестелесность. Я, наконец, шлю туповатые сообщения знакомым: «Жива, пью воду». Перепуганные получатели перезванивают, чтобы убедиться. Звоню своим – маме, моей младшей Сестре-Ангелу. Мама грустит, а у меня все еще липнут губы и щелкает язык, мешая как следует говорить, чтобы как-то ее утешить:
– Не беспокойся, здесь так интересно. Мама, из меня торчит настоящая трубочка,