в ночь с 5 на 6 ноября 1918 г. двинулся по направлению к станции Торошино, но затем, желая, очевидно, избежать встречи с красноармейскими частями, расположенными на станции, не доходя до нее, повернул в сторону станции Карамышево, в районе которой и перешел демаркационную линию.
Когда были получены на ст. Торошино сведения о движении балаховцев на Торошино, то было решено, несмотря на незначительность сил, оказать им вооруженное сопротивление. В это же время зашевелились белогвардейцы и со стороны г. Пскова, поэтому все, что могло быть поставлено под ружье на ст. Торошино, было мобилизовано и находилось в боевой готовности. Незначительный отряд коммунистов в 30–40 чел., считая и женщин, взял на себя обязанность по несению службы охранения.
На ст. Торошино тогда было около роты пехоты вместе с красноармейцами караульной роты и эскадрон кавалерии. Эскадрон кавалерии был двинут навстречу балаховцам, но последние уклонились от Торошино на 20–30 километров в сторону ст. Карамышево, где и перешли к белым[30].
Свой путь балаховцы ознаменовали пожарами, грабежами, порками, насилованием женщин и т. п.[31]. Балаховщина, как синоним партизанщины, авантюризма и предательства, была спутницей советской власти в дни ее колоссального напряжения, в период серьезнейших и труднейших в истории революции событий внутреннего и международного значения. По мере организации центрального управления, насыщения частей Красной армии коммунистами, введения строжайшей революционной дисциплины – изживала себя партизанщина, уступая место регулярным боевым единицам вооруженной силы социалистической революции.
Вся эта история измены Б. С. Пермыкина, С. Н. Булак-Балаховича и Д. Д. Нелидова изложена исключительно на основании воспоминаний живых свидетелей ее (воспоминания В. Дроздова, М. П. Громова, Я. Фабрициуса и Травинского, статья «Чудская озерная военная флотилия 1918–1919 гг.», помещенная в труде «Гражданская война. Боевые действия на морях, речных и озерных системах», том 2, часть 2-я – «Озерные и речные флотилии (север и северо-запад)», изданная историческим отделом оперативного управления штаба РККФ Л., 1926 г., и статья Н. К. Антипова о деятельности Петроградской чрезвычайной комиссии, опубликованная в «Петроградской правде», № 11 от 16 января 1919 г.). Исключение только представляют три документа, из которых два были приведены в статье Н. Антипова и один – в статье В. Дроздова.
Все указанные источники, за исключением, конечно, документов, не дают полного, ясного и единого представления об измене. Каждое воспоминание, как опубликованное, так и не опубликованное, дает различное освещение фактам. Поэтому мы в своем описании истории предательства вышеуказанных лиц исходили исключительно из необходимости дать наиболее верную картину событий, используя для этого наиболее подтверждающиеся в различных воспоминаниях или поддающиеся логическому обоснованию данные фактического порядка.
Более широкому освещению событий 1918 г. вообще и измене на северо-западе