Борис и в самом деле не оказался «живцом»!
– Ничего, мы с двух сторон будем держать акваторию на мушке, – Дедкин снял с плеча автомат, – лишь бы приплыла акулешка.
Обвязав себя линем, Лукинов соскользнул за борт и принялся барахтаться, дурашливо вопя:
– Помогите! Спасите! Тону!
Подстраховывавшие его Сливченко и Ильясов с невозмутимым видом хором декламировали под общий хохот:
– Ловись, рыбка, мала и велика! Ловись, рыбка, мала и велика!..
Не менее получаса пробарахтавшись в океане – благо вода здесь была довольно теплой, разочарованный Борька вернулся на борт бота. Выжимая одежду, он сердито пенял так и не появившимся акулам:
– Какие вы, на хрен, хищницы? Раздолбайки тупые! Тут такой кусок мяса плавал, а они даже ухом не повели. Мок, мок – и все понапрасну…
– Видишь ли, Боря, для акулы человек в смысле добычи где-то на последнем месте, – все так же сдержанно улыбаясь, пояснил Александр. – Мы для них не самые вкусные. Так же, как и акулы для нас. Поэтому шансы приманить сюда акулу были не велики. Особенно ту, которая не питалась людьми… Там в рундучке галеты еще есть?
– Так точно! – откликнулся Маленький. – Пять одиночных порций.
– Это пусть будет назавтра, на утро, – распорядился Матвеев.
…Ночь прошла на удивление спокойно и даже безмятежно. Океан, как бы желая наконец-то оправдать свое название, лишь покачивал бот на невысокой волне, время от времени обдавая его пассажиров легким бризом. Необычайно крупные звезды умиротворенно сияли с черного бархата ночного неба. Все свободные от вахты спали, сидя на банках, прислонясь один к другому. А вахтенные, чтобы незаметно для себя не уснуть, неустанно гребли и гребли веслами, плывя в неизвестность.
Когда на востоке запылала заря и из-за горизонта поднялось огромное, еще не разогревшееся светило, на фоне которого были хорошо различимы откуда-то взявшиеся чайки, над бескрайним водным простором раздался громкий возглас, самый радостный для всякого, кто оказался пленником океана:
– Земля!!!
В один миг проснулись даже те, кто только недавно задремал, утомленный непрестанной греблей. А Алтынов продолжал размахивать руками, без конца повторяя:
– Земля! Земля! Земля!..
Поднявшись на ноги и взглянув через оптику бинокля, Александр увидел высящиеся над бирюзой вод черные, отполированные волнами глыбы, скорее всего, необитаемого островка. Но в любом случае это был обнадеживающий знак. Вероятнее всего, замеченный островок, по его предположению, мог относиться к Гавайям. А это означало, что их вынужденная одиссея очень скоро могла вполне благополучно завершиться.
– Ну вот, теперь и движки запустить не грех! – опустившись на свое место, под общее ликование объявил Матвеев.
Словно заждавшись этого мгновения, оба двигателя завелись с первого же рывка, и бот, вздымая за кормой высокий бурун, помчался к острову, разгоняя носом два длинных «уса», теряющихся вдали.
Как Александр и предполагал,