я пошла.
Дверь за Жанной закрылась, каблуки ее процокали по общему коридору. Подруга уже столько лет в Москве, а осилила купить только комнату в паршивой коммуналке! И ведь довольна жизнью! Оформлено жилище, конечно, оригинально, но уютным его назвать сложно. Да тут просто с ума сойти можно! Красные стены – бр-р! Черный диван, черное трюмо, черный омут большого телевизора. Может, у Жанки с психикой нелады? Для Юли была приготовлена кушетка, на ней лежала стопка белья с красными же иероглифами, банный халат, полотенце… Но ложиться Юля не стала, пошла в ванную.
Кошмар какой! Обшарпанная ванна, какие-то тазы висят на стенах! В раковине сток забили чужие волосы. Как тут можно мыться? Вот он, гламур – показной блеск. В комнатах стильный интерьер, а ванну никто почистить не удосужился.
Все же Юле удалось расслабиться. Она бросила в горячую воду горсть косметической соли с лавандой – тут же, на полке обнаружила. Будем надеяться, она принадлежит Жанне. А нет, так тоже беды не будет. Погрузившись в облупленную ванну, Юля закрыла глаза – и пролежала, постепенно добавляя горячую воду, пока в дверь не начали стучать. Пора выметаться.
Для первого визита Юлька не стала ярко краситься – пусть посмотрят на нее а-ля натюрель, оценят, чего она стоит. Девушка отлично знала все свои достоинства, а недостатков у нее не было. Платье совсем простое, но туфли и сумка – дорогие, хорошие. Капля блеска на губы. У Жанны духи лучше, возьмем Жанкины. Полузакрыв глаза, Юля надела на шею медальон, опустила его в вырез платья, почувствовала успокаивающую тяжесть и привычную уже силу.
Выпорхнула из комнаты. Жанкина соседка, огромная бабища в застиранном фланелевом халате, на кухне резала лук. Юлька поставила чайник, села у окна, закурила. Соседка тут же обернулась к ней, смерила оценивающим взглядом.
– Слышь, угости сигаретой, – не попросила, скомандовала.
Юлька и бровью не повела. Сунула пачку, бабища сосисочными пальцами выцарапала себе тончайшую, душистую палочку «Вог». Юля наблюдала за ней искоса – этому чудовищу казалось не более тридцати лет. Опухшее лицо, химические кудри над складчатым лбом, остатки вишневого лака на грязных ногтях с черной каемкой… Содрогнувшись, Юлька заметила в вырезе грязного халата золотую цепь в палец толщиной, а на кургузой лапе – перстень-чалму. Такой же имелся и у ее собственной матушки, только вот маман, какая ни была неотесанная, сроду не нацепляла на себя золото с утра пораньше…
– Че смотришь? – не выдержала соседка.
– Кольцо у вас красивое, – улыбнулась Юля.
– А-а. Да, богатое. Хахаль подарил. – Бабища растопырила пальцы, демонстрируя щедрый подарок.
Юлька поняла, что сейчас не выдержит – расхохочется, и вылетела из кухни. На волю, на свежий воздух, прочь от всепроникающего лукового чада. Только на улице спохватилась, что не сняла с плиты чайник. Ну, на то она и коммунальная кухня – та же лапочка-соседка снимет, не переломится.
– Жанна! Жанка, мать твою! Это кто?
– Автандил Автандилович, это Юля, моя подруга.