всхлипывая, показала ему и Жарусе руки. Солнце радостно заискрилось на безукоризненном золоте. Волк сдавленно ахнул, Жар-Птица вскрикнула.
– Катя, как это случилось? – Жаруся внимательно рассматривала Катины ладони, сияющие как витрина ювелирного магазина.
Катерина послушно и подробно рассказала друзьям о том, что с ней сделала Наина. Как только они услышали, что Катя сама отказалась от неведомого подарка, а затем отказалась, уже зная, что именно ей дарят, оба с облегчением вздохнули, а услышав про слова, которыми Наина послала к Кате золото, Волк сначала сел, а потом просто упал на бок.
– Счастье какое! Только на месяц! – простонал он. Жаруся тоже выглядела значительно лучше.
– Катюша, ты просто умница! – сказала Птица. – Как же хорошо, что ты не взяла золото сама. – Тогда бы снять золотое касание было бы почти невозможно! А сейчас мы или просто подождем месяц, или что-то придумаем! То-то Наина расстроилась, небось! Вот же гадина когтистая! Да, кстати, друг мой Бурый, хорошо бы тебя полечить, что ли! А то кровью уже полполяны залил.
Катя невольно потянулась к сумке и опять спрятала руки, но уже поглубже в карманы.
– Я вот только не поняла! Я же касаюсь ткани одежды, и ничего не происходит! А та ткань, которой меня Наина поймала, сразу стала золотой. Это как?
– В золото превращается то, что сказочное, рождено сказочным или сказочным сделано. Ткань волшебная, она и стала золотой. А ветровка твоя из обычной ткани. Вот с ней ничего и не случилось. Не дергайся, я сейчас возьму из сумки воду для Волка. Не бойся, превращает только сама рука, ладонь и пальцы. Локоть для меня безопасен. – Птица легко проявила сумку, вынула оттуда флаконы с водой, и уже через несколько минут Волк был совершенно здоров, правда очень зол.
– Заканчивай звереть! Наину ты уже не догонишь! – здраво рассуждала Жаруся, легко подхватив Катерину за ткань ветровки на плечах. Хорошего настроения Волку это не прибавило.
– Давай её мне на спину. – скомандовал он.
– Нет! Нет, Волчок! Я не могу! А вдруг я случайно тебя трону? – Катя как представила, сразу начала плакать. Волк этого уж совсем не переносил, поэтому сам чуть не завыл.
В Дуб Катерина войти отказалась наотрез! – Он же весь волшебный! Весь! От корешка до листика! Я трону что-то обязательно, и всё?
Баюн, сообразив, что что-то случилось, вылетел из окна пулей. За ним появился Степан, уже не полосатый, и воспользовавшись дверью, а за ним и Сивка.
– О, блин! Круто! Это как тот царь, как там его? На мидии имя похоже было… – Степан честно пытался вспомнить, как звали царя Мидаса, опрометчиво выпросившего себе дар всё превращать в золото.
– Баран ты Степан! Ни капли не круто! – рассердилась уставшая и голодная Катерина, которая всё равно не собиралась идти в Дуб.
Кот, выслушавший всю историю, полез на Дуб, долго шуршал, а потом спустился со сломанной и уже привядшей веткой с дубовыми листочками.
– Тронь её! – он подал ветку Кате.
– Положи на землю! И я возьму. – Катерина