что это? – Волк тоскливо поднял голову.
–Т олько не вой! И без тебя тошно! –скомандовал Баюн. – Есть у нас места, которые не отражаются! Есть конечно! И, кстати, об одном таком месте речь у нас шла только вчера! Догадываешься о каком?
– Ты хочешь сказать, что они в сокровищнице? – Волк аж сел на упавший со стола кусок рыбы, недоеденный Баюном. Вскочил, и с досадой откинул его подальше.
– Точно! Катя ещё вчера что-то такое думала, об опасном месте. Стой! Куда понесся? Ты всё равно не знаешь, о каком именно. То есть, где именно. Да, и потом, с ней же Жаруся!
– Какой я болван! Должен был сообразить, что Жаруся не просто так выступления устраивала. И сегодня унеслась так, что я её даже не увидел. Но, почему нас не взяли? – Волк уже начал расстраиваться и обижаться, но Кот ему не позволил.
– А потому и не взяли, что ты ничего, мой друг, не слушаешь! У Кати все эти дни кошмары, что она в темноте кого-то из нас касается, и видит глыбу золота, не может понять это ты или я. Жаруся мне пыталась не разрешить посмотреть, но я всё равно увидел. Катя так плакала! Она за нас очень боялась! Так что заканчивай наливаться обидой. Надо просто подождать. Не верю, что с Жарусей её кто-нибудь заденет. Или обидит. Ждем, просто ждем!
Кот выходил из Дуба каждые полчаса и каждый раз видел Волка, то кружащего по дубовым корням, которые ловко уворачивались от его лап, то взлетающего вверх в попытке высмотреть запропавших Катерину и Жарусю. Степан, который с трудом доплелся до Дуба, был измучен так, что даже и не подумал волноваться, а просто рухнул на кровать у себя в комнате и уснул. Сивка вообще не переживал. Он гордо заявил, что у него чутье. И это чутье говорит, что всё отлично! Кот тоже чувствовал себя спокойно.
– Волк, а Волк, угомонись уже, а? Ты же всё сам чуешь! Если уж Сивка уловил, что волноваться не надо, тебе даже стыдно так паниковать!
– Да я вроде тоже понимаю, что не опасно там, где они сейчас. Но всё равно, лучше бы они меня взяли.
– Да ладно, ты ещё и не пускал, ворчал, гудел. Мы с тобой оба хороши, и Сивка туда же. Катерине ведь плохо было последние дни. Очень плохо. А мы как-то так обрадовались, что это всего месяц надо потерпеть, что и не подумали спросить, а она сама может этот месяц выдержать? Так что вернутся, не ругайся на них!
– Хоть бы скорее вернулись! – покаянно кивал головой Бурый.
Вечерело. Волк просто сел на поляне перед Дубом и было видно, что никуда он не уйдет, и разговаривать с ним бесполезно. Баюн всерьез рассматривал возможность Волка заговорить, и пускай себе поспит, но Бурый сразу просек хитрые кошачьи подходы и пригрозил загнать Баюна на Дуб и не спускать неделю.
– Ну и ладно, было бы предложено. – обиделся Баюн, и удалился.
Волк чуть не пропустил приближение Жаруси из-за огромной скорости, которую та развила. Он прыгнул навстречу, Жаруся сделал круг, чтобы сбросить скорость, разжала когти и Катерина легко опустилась на волчью спину.
– Волчок прости, прости, прости, пожалуйста, мы не знали, что так поздно! Я сняла эту гадость! Не ругайся только!
– Это ты меня