сполз с кровати на пол, беспомощно глядя то на Терехина, то на Пашку, который, одурев от нетерпения, слонялся из угла в угол и стонал.
Из ванной комнаты тоже раздались стоны. На этот раз зажмурился Лукин. Далее последовал длинный монолог из народного фольклора. Хлебников замер.
– Пашенька, иди во двор, – ласково сказал Ванька. – Туалет тебе в ближайшие часов двадцать не светит.
– Почему?
– Потому что она там рожает! – заорал Ванька. – Она рожает! Блин! Блииин!!! У меня в ванне! В моей квартире! Нет, я не хочу! Не хочу! Че делать, ребзы? Че делать? – Не дождавшись от обалдевших товарищей совета, Терехин бросился вон из комнаты и забарабанил в дверь ванной кулаками. – Кристина! Ты не имеешь права! Вылазь немедленно! Вылазь, выла… и… и… – Ванька старательно открывал рот и напрягал горло, но слова оттуда почему-то не выходили, а падали за грудину, вязли в легких и мешали дышать. Кристина, напротив, прочищала легкие громко и выразительно. С каждой минутой ее крики становились все пронзительней.
– «Скорая»? У нас, это самое, девушка в ванне рожает! – Лукин взял инициативу на себя и позвонил по городскому телефону «03» – Говорю же, у нас в ванне. Как зовут? Кого, меня? А… Кристина Руслановна ее зовут. Приезжайте скорее! Не знаю я фамилию! Я ее первый раз вообще вижу. Воды? С водами у нее все в порядке, полная ванна. Отошли? Никуда они не отходили! Девушка, вы чего какие-то тупые вопросы задаете? Я ж вам говорю, рожает она! Приезжайте срочно! Срочно! Откуда я знаю, когда у нее схватки начались и какой интервал? На Воробьевых горах, наверное, когда она с роликов упала, начались. Она там каталась и споткнулась о Хлебникова. Мы ее, это самое, подняли и отнесли к метро, потому что фуникулер был закрыт, а телефоны у всех сломались. Метро было закрыто. Мы ее спустили и проводили наверх. А потом она нас отвезла к Терехину и пошла в туалет. Тогда, наверное, все и случилось. Вернее, начало случаться. Она в ванну залезла, дверь закрыла и там орет без всяких интервалов. Сколько лет? Понятия не имею! Это что, так важно? Говорю же – девушка! Де-вуш-ка ро-жа-ет! Откуда я знаю, какая у нее неделька? Я ее трусы не разглядывал! Адрес, адрес запишите, тупые курицы! – Лукин швырнул трубку на рычаг. – Что-то они странные какие-то, – смущенно доложил он. – Вопросы глупые задают про трусы, адрес забыли записать.
– Жесть! – охнул Хлебников. – Она что, и правда там рожает? У нее чего, своей ванной нет?
– Иди в сад! – завопил Ванька, у которого наконец прорезался голос.
– Больше не хочу. – Павлуша виновато пожал плечами. – Рассосалось все, кажется.
– Ага, у нее на Воробьевых тоже рассосалось, да, видно, не до конца, – гоготнул Лукин. – Смотри, как бы у тебя, это самое, конфуза не вышло.
– Это у твоей мамы конфуз вышел, когда она тебя родила! – обиделся Пашка и тактично постучался в дверь, за которой голосила готка. – Кристина, мне кажется, ты выбрала не лучшее место для родов. У Терехина кругом бардак. Он не мыл пол уже месяца полтора. На кухне грязная посуда, тараканы и просроченная тушенка. Давай мы тебя домой отвезем, раз ты не хочешь ехать в родильный дом…
– Нет, ну вы только подумайте,