судить о том, что проникновение новых культурных кодов в Азербайджан и культурная вестернизация этого региона не вызывала у местной интеллигенции существенного отторжения. Более того, очевидно, что внутренне азербайджанские элиты в культурном плане уже были вполне готовы к вхождению в вестернизированный мир и соответствующей модернизации. Характерно, что еще в конце XVIII в. Ибрагим хан Карабахский состоял в регулярной переписке с Екатериной II (хотя надо отметить, что его письма составлялись и редактировались Вагифом Карабахским, который был не только визирем Карабахского ханства, но и видным азербайджанским поэтом), причём российская императрица отмечала, «что письма Ибрагим Хана выделяются галантностью из всех писем, приходящих из Персии и Турции»[78]. Уже в 1875 г. в Азербайджане под руководством Гасан бек Зардаби стала выходить первая в мире газета на азербайджанском языке «Экинчи»[79]. Как видим, курс на вестернизацию был един на протяжении всего этого периода и начался задолго до административного включения Азербайджана в состав Российской империи. Очевидно, что в данном случае речь шла не о некоем «привнесении света культуры в дикие горы Кавказа», а скорее о взаимообогащении двух культур.
В свою очередь, нельзя отрицать, что и имперская администрация сделала немало для форсированного продвижения в образованные круги азербайджанского социума российских культурных традиций и веяний. Одной из первых проблем, которую должны были решить царские чиновники для обеспечения эффективного контроля и управления новоприсоединённых провинций – это подготовить из местного населения служебные кадры, говорящие по-русски и знакомые с российской системой администрирования. Специально для решения этой задачи в уездных городах создавались начальные школы – уездные училища. Уже к середине XIX века в Азербайджане функционировало 9 подобных учебных заведений[80]. Разумеется, российские чиновники при этом решали свои служебные задачи, но фактически именно эти уездные училища стали первыми очагами европейского светского образования в регионе. По сути, именно эти учебные заведения стали кузницей профессиональных бюрократов, умеющих работать в административном механизме Российской империи, но при этом неразрывно связанных с местным социумом[81]. Обращает на себя внимание набор дисциплин, преподававшихся в этих училищах: русский, азербайджанский и персидский языки, арифметика, чистописание, история, география и исламское законоведение (шариат). То есть обучение в уездных училищах было направлено не на то, чтобы любой ценой вырвать учащегося из привычных ему культурных кодов, а напротив – на конвергенцию и взаимослияние новых и старых традиций. Характерно, что если русский язык, а также точные и естественные науки в этих учебных заведениях преподавали русские учителя, то азербайджанский и персидский языки и шариатское правоведение – педагоги из числа местной интеллигенции. То, что с поиском учителей