и Вовка (их называли то «трое неразлучных», то «святая троица») заняли самый уютный столик в дальнем углу. Неяркий свет от настенной лампы падал на покрытый красной клеенкой столик, улыбчивая официантка охотно реагировала на знаки внимания, поддерживала шутки и прибаутки захмелевших друзей.
В отличие от Пашки с Олегом, Вовка или, если официально, Владимир Владимирович Щедринский, скромностью не отличался вовсе. Более того, зачастую использовал не достигнутое пока еще положение. Личные служебные удостоверения, по-простому «корочки», курсантам института, по соображениям секретности, выдавали только после зачисления в кадровый состав, так что козырять было нечем.
Но Вовке документ не требовался, так как он обладал способностями навесить лапшу на уши любому товарищу при исполнении. Особенно лихо у него получалось со швейцарами в возрасте.
Войдя в пиццерию, Вовка без промедления решил правильно себя поставить. Он с полминуты о чем-то пошептался с неприступным дядькой в картузе, стерегущим вход, тот быстро закивал, понимающе улыбнулся и словно уменьшился в росте.
После этой короткой беседы друзья перекочевали в разряд почетных гостей популярного местечка.
– Эх, братцы, – мечтательно вещал, развалившись на стуле Вовка, – сидим в кафе, пьем мартини, как белые люди! Вы только представьте: вдруг случится, что мы встречаемся в Цюрихе…
– Почему обязательно в Цюрихе? – машинально переспросил Павел, аккуратно вынимая из пиццы кусочки венгерского сервелата и выкладывая их рядком на край тарелочки, создавая таким образом стратегический закусочный резерв.
– Какая разница? Ну, положим, не в Цюрихе, а в Берне или в Мюнхене…
– Вован по ленинским местам решил нас провести, – предположил Олег.
– Дураки, дайте договорить. Так вот, в Цюрихе, в Париже или в Каннах. Или на Трафальгарской площади. Во! Давайте встретимся на Трафальгарской площади. Что бы ни случилось, давайте, братцы, встретимся на Трафальгарской площади, у Нельсона. Идет?
– По рукам, – охотно согласился Павел, запивая колбасу красным вермутом.
– У какого, на фиг, Нельсона? – переспросил Олег.
– Эх ты, деревня тихая! Паша-сан, объясните мне, как такой колхоз попадает в блатные учебные заведения?
– Не скажите, Владимир Владимирович, каждому шестку свой… этот, как его, сверчок… Или шесток?
– Или седьмок?
– А может, восьмок?
– Накрыло меня что-то… Другими словами, должен ведь у нас кто-то кирпичи лбом разбивать?
– Да сами вы дебилы! – Олег сделал вид, что обиделся, хотя давно уже привык к шуткам друзей. – Знаю я, кто такой Нельсон. Без глаза генерал. Просто сразу не вспомнил, а вы так прямо обрадовались.
– Генерал! – Пашка схватился за бока от хохота. – Без глаза! Какой он тебе генерал? Это ж не Кутузов!
– Адмирал он, Олежа, ад-ми-рал! – вторил ему Вовка.
– Ребят, хорош, ладно, – Олег всерьез надулся. – Умные все очень, идите кому-нибудь другому свою эрудицию демонстрируйте. Я знаю ровно столько, сколько мне