коротко отвечает Сеня, но я чувствую, что он что-то не договаривает. Да, ребята никогда особо не являлись сторонниками трезвого ума, но я и подумать не могла, что они в состоянии выпить столько бутылок пива и две бутылки виски лишь вдвоем.
– Почему они не позвали тебя? Ты же говорил, что вы поехали покупать пиво, но застряли на два часа…
– К чему этот допрос? – резко прерывает меня Сеня, включает поворотник, не глядя на меня. Я осекаюсь, понимая, что веду себя глупо, задавая бессмысленные вопросы, потому что боюсь задать главный.
– Ты не ходил на тренировку сегодня. Ты же не пропускаешь тренировки, – бормочу себе под нос, ощущая страх новой волны ярости.
Я лезу не в свое дело, знаю, но мне действительно интересно, все ли в порядке, вдруг я могла бы чем-нибудь помочь. Хотя, если учитывать все предыдущие случаи, когда у Сени возникали проблемы, могу сказать однозначно, что ни на что не гожусь.
– Я же говорил, что мне нужно было встретиться с одним приятелем, – Сеня снова сжимает руль, и костяшки его пальцев белеют. У меня перехватывает дыхание, я вдруг вспоминаю, что он говорил мне об этом по телефону, но тогда я не обратила на это внимания. Может быть, я всерьез перегибаю палку, ведь у меня и своих проблем предостаточно. – Теперь допрос наконец окончен, и мы можем ехать в тишине?
Он включает музыку на полную громкость, невзирая на то, что Эдик спит крепким сном. Я смотрю на него, но парень даже не шевелится, у меня вырывается грустный смешок. Все еще неприятный осадок от того, что мы поспорили с Сеней, хотя такие ситуации происходили довольно часто.
– Я просто хотела как лучше, – пытаюсь перекричать музыку, и Сеня громко цокает языком.
Нужно остановиться, пока это не переросло в настоящую ссору, а ведь нам еще весь вечер придется провести вместе. Чисто теоретически, потому что Марина наверняка утащит его за собой. Черт, Марина. Может, он из-за нее такой озабоченный и раздраженный? Вдруг он узнал о ее измене? Вдруг узнал, что я об этом уже знаю, но не говорю?
– Если у вас с Мариной что-то происходит, то можешь сказать мне, я пойму.
– Да отвали ты уже от меня! – внезапно орет Сеня, ударяя рукой по рулю. Я резко вздрагиваю, вжимаясь в кресло от страха, а он продолжает кричать, чтобы я заткнулась, повернувшись ко мне. В глазах белеет, сердце колотится с бешеной силой. Такое ощущение, будто он давит на меня, давит всем своим телом, не давая сделать вдох, пошевелиться. С детства он кричал на меня, унижал и давил авторитетом, несмотря на то что старше лишь на год, а я позволяла так с собой обращаться. Когда стали старше, это переросло в привычку, и при каждой крупной ссоре он всячески пытался задеть меня за самое больное место и искренне гордился собой. А я плакала часами, не в силах прийти в себя от его слов, но, когда все забывалось, ссоры повторялись. Я отходчивый человек, тем не менее в памяти остаются жестокие слова, произнесенные в мой адрес. Эти слова со временем