вот, – чуть покраснев от смущения, продолжила Лара: – О чем я говорила?
– О шведской исследовательнице, – учтиво подсказал я.
– Точно! Так вот, она выяснила, что у «морских цыган» способность видеть под водой гораздо выше, чем у европейцев. Их зрачки приобрели умение особым образом сужаться и менять фокус зрения. Ни у каких других народов в мире такой способности нет. За долгие годы проживания в таких условиях их лёгкие претерпели генетические изменения, произошли адаптационные формирования…
«Какие сложные слова, и чтобы они могли значить?..» – эта мысль, видимо, так ярко отобразилась на моём удивлённом лице, что моя собеседница на мгновение остановилась, всё поняла и, решив мне всё популярно разъяснить как школьнику, продолжила:
– Биологическая эволюция, понимаешь?!
– Нет… – невозмутимо пребывая в пьяном добродушии, ответил я.
Не сдав позиций, продолжая бороться с моей неспособностью понять, она попыталась объяснить предельно просто:
– У них тренированные лёгкие, понимаешь? И это позволяет им ловить рыбу на глубине до двадцати трёх метров. Они уникальны! И всё богатство морей и океанов принадлежит им!
По завершении этой фееричной речи Лара отсалютовала мне фляжкой и, запрокинув её, сделала хороший глоток.
– Как я понял, мокены – это.?..
– …Это морские цыгане, – выдохнула блондинка и продолжила: – Они делятся на три этнические группы: Мокен, Моклен и Урак Лавой – все они говорят на разных языках. Но только Мокен до сих пор живут как кочевники. Именно с ними нам предстоит жить, изучать и защищать их.
– От кого? – удивился я.
– От тех, кому они мешают. От жадных, бездушных толстосумов, которым нужно застроить всё побережье отелями и возить толпы китайцев на заповедные острова. Чтобы окончательно весь мир превратить в помойку.
– А куда смотрит правительство?
– Правительство не смотрит. Мокен не существует, у них нет документов, подтверждающих личность. Нет прав на собственность, на имущество. Они остались далеко в прошлом, и они погибают.
– А как же их заслуги перед отечеством в плане экспорта?
– Что за чушь? – отмахнулась Лара.
– Чушь, – согласился я.
Но Лара разошлась не на шутку, активно размахивая руками, пытаясь донести до меня весь ужас происходящего, и щёки её при этом лихорадочно пылали.
– Ещё в девяностых годах в Бирме из-за открытий морских нефтяных транснациональных корпораций «морских цыган» принудительно переселяли на сушу! – воинствующе ораторствовала Лара. – Они быстренько состряпали закон о принудительном переселении этнических подозрительных групп. Ты можешь себе такое представить? Не «уникальных», а «подозрительных»!
– Д-а-а… сложно им… – заключил я.
– Мы справимся! Я верю в это. И если ты на борту этого судна, значит, ты тоже веришь?!
Подобно озёрам, глаза Лары, блеснув, наполнились слезами. Она взяла мою