с моими родителями. Мы много ездили, купались, позволяли себе то что обычные наши граждане уже давно не могли позволить. Наш отдых на Черном море настолько понравился Алле, что она решила больше времени провести со мной на Балтийском море. Получалось что по прилету в Калининград у меня будет только один день на поиск квартиры. Здесь это дело получилось не простым и мне пришлось обратиться в Светлогорский центральный военный санаторий, не представляясь что я военный. Номер был представлен мгновенно, без всякого оформления и документов. Его величество деньги правили в России любыми вопросами.
На машинах родителей мы проехали всю область. Путь в Прибалтику был, для таких как я, наглухо закрыт. Не договорилось наше правительство ни о каких поблажках для поездок в Калининградскую область. А что от них можно ждать?
Мы с Аллой много говорили о происходящем, о том, как наши надежды на перемены, радость свержения коммунистов, сменилась полным разочарованием, во главе с пьяным правителем. Это был крах всех наших надежд. Алла мне рассказывала, о том какое страшное давление испытывает их с отцом бизнес от бандитов и о том, что задумывается уехать жить в США или в Западную Европу.
В Москву мы вернулись вместе, так и не преодолев в общении между нами, все еще большую дистанцию. Тем не менее, Алла неоднократно заводила со мной разговор о том, чтобы я подумал над тем чтобы уволиться из армии.
Оставшись один, в поезде по дороге в Дзержинск я раздумывал насчет увольнения. Все-таки решил потерпеть, еще немного. Решил, что дождусь полного расформирования полка, посмотрю, что предложат, а там приму решение.
В полку ситуация только ухудшилась, прошло очередное сокращение. Все ждали расформирования. Никто на технике не работал. Боевая подготовка, разумеется, отсутствовала полностью.
Одновременно с этим на полигоне постоянно проводились занятия частей ВВ МВД, ОМОН, СОБР. Нас, привлекали к подготовке и организации этих занятий. Доходило до того что мне лично приходилось им сколачивать мишени. Это было уже унизительно, и я готов был открыто отказаться это делать, единственное что останавливало, это уважение к командиру полка и комбату. Выплаты денежного довольствия носили эпизодический характер и то не в полном объеме, государство превратилось в огромного должника перед офицерами. Хорошо, что я был обеспечен деньгами и фактически не зависел от выплат. Морально становилась совсем не выносимо.
Я частенько привозил продукты Светке, иногда покупал ее детям гостинцы. У нее на работе тоже не платили деньги, и она жила очень тяжело, мне казалось, что она даже недоедает, старается лишний кусок отдать детям.
Наши со Светкой субботние вечера превращались в настоящий праздник. Каждую пятницу или четверг я привозил продукты, а Светка в субботу готовила из них ужин. Мы долго и с удовольствием ужинали у меня на кухне, выпивали. Она, когда дети были сытыми, была очень веселым человеком и простым.
Я думал, что вот такая как Света,