ногами, после чего началась влажная уборка.
Этого, от них, мне было достаточно.
Ни слова не произнося подойдя к Кучумову нанес ему несколько ударов ногой.
– Хватит! – заорал Кучумов.
– Проси прощения чмо! Громко, так что бы весь личный состав слышал! – заорал я и нанес ему сильнейший удар ногой в ягодицу.
– Не буду!
Я нанес еще несколько ударов, но Кучумов издавал только стоны.
Не попросит. Бесполезно. Надо как-то выходить из этой ситуации.
Подошел к своей роте. Увидел один ненавидящий взгляд и тут же нанес удар, потом еще несколько ударов по кому попало. Воцарилась тишина.
– Батальон строиться! Бегом!
Все быстро зашевелились, забегали.
– А сержанты в этом сраном батальоне есть?
Начали раздаваться команды сержантов. Построились. Мне доложили.
Стояла мертвая тишина.
– С этого момента все мои команды и распоряжения выполняются мгновенно и беспрекословно, всем личным составом батальона. Есть те, которые не согласны?
Тишина.
– Не слышу!
– Никак нет! – ответил батальон в разнобой.
– Не понял.
– Никак нет.
В итоге через несколько раз получил громкий и дружный ответ.
Кучумов продолжал находиться в том же месте и слегка постанывал.
– Вольно! – подал я команду.
Осмотрел весь строй и обратился ко всему личному составу.
– Мужики! Я не хотел этого всего. Я не хотел бить Кучумова. Даю вам честное слово. Как его зовут?
– Саня. – ответил кто-то.
Я подошел к Кучумову и произнес:
– Саша, я не хотел тебя бить, я не хочу тебя унижать. Ты не оставил мне выбора, ты меня сильно унизил, и я был вынужден ударить своего сослуживца солдата, тем более русского. Прости меня, Саня, от души прошу. Прости. Я тебя тоже простил. Даже без твоих слов простил.
Я протянул руку, перекинут руку Кучумова через свою шею и начал поднимать его с пола. Посадил на табуретку.
Подозвал санинструктора роты (в то время эта должность еще была в роте и ее занимал нормальный боец, имеющий диплом медучилища), приказал оказать помощь Кучумову.
– Почему? – задал я вопрос подойдя к строю.
Бойцы смотрели на меня с недоумением.
– Почему, когда к солдатам грузинам или азербайджанцам приходит служить офицер грузин или азербайджанец, то они сразу окружают его и стараются помочь? А вы, когда пришел я, такой же русский, как и вы, встретили меня с враждой? Почему? Я вас спрашиваю?
Стояла гробовая тишина.
– Вы все наверняка успели послужить и с кавказцами, и с призывниками из Средней Азии и многое успели понять. Почему вы меня так встретили? За что?
Я медленно обошел строй, всматриваясь в лица бойцов. Многие отводили свой взгляд. Было видно, что мои слова запали им в душу.
– Я так мечтал о том, чтобы у меня все солдаты были русскими, пускай бурятами, украинцами, якутами, но русскими по мозгам,