был таким неожиданным, что Леся даже не сразу нашлась, что ответить.
– Знаете, хотя Петя и мой брат, но я всегда считала, что Инну Герасимовну отчасти тоже можно понять. Петя не умеет зарабатывать деньги, но семью завел. А ведь жену и ребенка нужно кормить. Эти хлопоты легли почти исключительно на плечи Инны Герасимовны. Но теперь…
– Что?
– Теперь я думаю, что ошибалась. Бывают такие люди, которым не нужно и пытаться заработать много денег. Ну, не их это! Вот Петя взялся за заказ, который считал очень выгодным, и что? Ни заказчика, ни Пети, ни денег! И еще с квартирой ситуация в высшей степени непонятная.
Задувайло покивал головой. Да, он понял позицию Леси. И был с ней согласен.
– Не скрою, – заговорил он, – мы делаем все, что от нас зависит, чтобы найти пропавшего. Я очень хочу, чтобы он нашелся. Ведь еще до исчезновения мы вместе с его женой осмотрели разгромленную мастерскую на предмет обнаружения отпечатков пальцев злоумышленников.
– И что?
– Увы, этот путь нас никуда не привел. Видимо, мародеры оказались подкованы в своем деле. Они орудовали в перчатках. После исчезновения Мартынова мы также поставили на прослушку домашний телефон. И его сотовый тоже находится под нашим контролем. К сожалению, пока он выключен. Но, как только абонент появится вновь в сети или хотя бы попытается это сделать, мы сразу же узнаем об этом.
– Лена еще сказала, что у вас есть запись с камеры наблюдения за машиной Пети.
– Да, есть.
– Как вы думаете, что мог делать Петя в том районе? У него могли быть там какие-то дела?
– Понятия не имею, – развел руками следователь. – По словам жены пропавшего, никто из их друзей или знакомых там не живет. Банк, через который производились расчеты за покупку квартиры, также находится в противоположной части города. Там, где ваш брат оставил свою машину, почти сплошь офисные здания или рестораны. Я лично прошелся по некоторым из них. Но никто из сотрудников или постоянных посетителей кафе не смог вспомнить вашего брата.
Лейтенант виновато развел руками. Он чувствовал, что на него возлагаются огромные надежды. И очень опасался, что надежд этих не оправдает.
Но если Лена за свою короткую жизнь успела привыкнуть к тому, что все ее проблемы решает кто-то другой – мама, муж или вот следователь, – то сама Леся была воспитана совершенно иначе. С ранних лет она усвоила одну простую истину: если она сама себе не поможет, то никто другой за нее дела тоже не сделает.
– Я не могу быть с тобой постоянно, – твердила трехлетней Лесе ее мама, ведя дочь за ручку в детский садик. – Ты теперь уже взрослая девочка. Ты должна сама о себе заботиться. Если ты этого не сделаешь, то и никто другой не будет.
Те же самые слова Леся слышала и позже. Так что к шестнадцати годам она твердо уяснила для себя: если она хочет, чтобы дело было сделано хорошо или сделано вообще, нужно сделать его самой, а не перекладывать на чьи-то чужие плечи.
Вот и сейчас Леся не стала осуждать лейтенанта Задувайло. Что мог, он сделал. Спасибо ему и за то. Но теперь за дело берется