Ужасно воняет. Это его родное болото, которое он всегда мечтал покинуть. Он встал, отряхиваясь. Трясина засасывала его. Он не мог сделать ни шагу. В панике, он осмотрелся – рядом плавает коряга, повезло. Он ухватился за неё и попытался выкарабкаться из зыбкого месива. У него почти получалось, но бревно вдруг превратилось в змею, которая обвила его руки и укусила за шею. Пронзительная боль. Он медленно начал погружаться под воду. Вод его голова уже под водой, он смотрит вверх, сквозь зелёную жидкость видно небо, неестественно быстро плывут облака. Он начал захлёбываться. Последний раз он взглянул на небо. Тёмная тень спикировала над болотом, это был дракон. Вытянув шею, он выдохнул пламя. Торфяники всполыхнули, вода закипела, булькая огромными пузырями. Но Моргул не обжигался. Болото высыхало, воды становилось всё меньше. Вот, голова уже на поверхности. Он жадно хватал воздух.
Браф поливал его протухшей водой.
– Кто не закрыл бочки? Вода протухла.
– Её можно было прокипятить, – послышался голос Наркиса, – а ты вылил её.
Выживших погрузили на телеги. Было решено возить их с собой, если умрут – похоронить. Кучу мертвецов закидали соломой и подожгли. Уезжая, Моргул долго смотрел на полыхающие пламя, на погоревшею деревню. А ведь здесь когда-то жили люди, у них были сыновья, дочери, родители, они радовались жизни, и не думали, что погибнут в страшных мучениях, что их тела будут навалены в центре деревни, что их трупы будут гореть; гореть адским огнём, лижущим своими языками им ступни, колени, туловища, руки, шеи, превращая детей человеческих в бесформенные огарки, как если мы надолго оставим зажжённой свечу. По щеке Моргула скатилась слеза.
Девушка открыла глаза.
– Где я? – спросила она, – что происходит? – Наркис подошёл, нагнулся над ней.
– Кто ты? Что ты помнишь?
– Меня зовут Сала, я дочка деревенского старосты.
Моргул вмешался:
– Можешь вспомнить, что было с деревней? – лицо Салы побледнело.
– Нет, я не могу, помню, все куда-то бежали, кричали, а больше… не помню, ничего не помню.
– А знаешь, кто они? – Наркис указал на близнецов.
– Нет, они не из нашей деревни. Я их раньше не видела. Не жили они у нас.
– У вас сейчас никто не живёт, и больше никогда жить не будет, – послышался голос Брафа, – Видишь огонь? – Сала кивнула, – вот ваша деревня.
Девушка закрыла лицо руками, заплакала. Её дома больше нет, тех, кого она знала – тоже больше нет, всего больше нет. Так стоит ли ей жить? – Теперь, – нет. Вся жизнь сошла на нет. Она посмотрела на Моргула: красивый, длинноволосый парень с зелёными, как болотная тина глазами, впалыми скулами и острым подбаротком. Да, Крафт был красивее, но и Моргул не был уродом. Быть может, она выжила не зря? – Может. Хотя… это сложный и, конечно же, важный вопрос, ответа на который у Салы не было.
Дни тянулись мучительно долго. Один из близнецов пришёл в сознание, он молчал. Было сначала