режущих качеств при приемлемой точности. На первых порах сверла либо отказывались сверлить до конца, постоянно требовали поддержания остроты режущей кромки, либо отверстия отклонялись от центра и выходили где-то сбоку, убивая надежду на приемлемую точность будущего оружия.
В конце концов, режущую кромку решили припаивать латунью и делать ее из ножовочного полотна механической пилы по металлу, обозвав ее непонятными заклинаниями из цифр и букв.
– Р6М5 – это вам не шутки, – сказал один из братьев, передавая Кузнецу ржавую железку со стесанными до десен зубами, – быстрорез!
Геометрия заточки долго не давалась, но, в конце концов, путем долгих проб и ошибок, испортив несколько заготовок, удалось досверлить отверстие до конца, пройдя больше метра в стали и отклонившись от центра на сущие десятки. Точность была признана по-деревенски приемлемой, да еще Гамлет и кузнец непонятно сами себе пообещали зачем-то все это в центрах проточить.
Калибр мега винтовки был признан единогласно – 12,7 миллиметров. И никто так и не смог объяснить, почему. Комплекс патрон – оружие разрабатывался хоть и на коленке, но с нуля, а обрабатывающий комплекс позволял изготовить любой диаметр под любой калибр, но с детства заложенные глубоко в подсознание цифры диктовали только этот размер. И если не 7,62, то обязательно 12,7 – по-другому никак.
А вот шаг нарезов удивительным образом вызвал жаркие споры у, казалось, абсолютно несведущих в данном вопросе механизмов и людей.
Дело усложнилось тем, что Гамлет предложил выбрать из трех вариантов: 320, 240, и 185 миллиметров, не объяснив, что это вообще такое, и на что оказывает влияние.
– Под тяжелую пулю надо 240 брать, – авторитетно заявили братья, в доказательство потрясая затертым журналом с модным пожилым охотником на обложке, – по копыту самое то.
– Это тебе не детский калибр, тут все по-взрослому, тут и побольше надо брать, иначе пулю с нарезки сорвет, вон как Офелию, – дед Михаил не раз уже удивлял академическими знаниями, – Гы-гы-гы.
– Я сейчас вообще нарезать ничего не буду, – подала голос Офелия под шелест закручивающейся, мгновенно синеющей стружки. Процесс обработки не прекращался ни на минуту, – А с тобой, старый пень, мы еще поговорим, пусть только меня отвинтят.
В бестолковых спорах не участвовал только Кузнец. Закончив со сверлами, он начал экспериментировать с инструментом для нарезки, опираясь на инструкции и эскизы, щедро предоставленные Гамлетом. Стоит отметить, что, имея опыт изготовления сверл и обрабатывающий центр в виде свинченных роботов, задать любой шаг труда не составляло, а глубину врезки обеспечили последовательным задействованием трех инструментов с выступающими на разную высоту режущими кромками, так же изготовленными из быстрореза и припаянных латунью.
За спорами никто не заметил, как Гамлет, обливаясь мыльным раствором в качестве