Тройка великолепных рысаков, «белых в яблоках», звеня колокольцами на оглобле, украшенная, развивающимися от быстрой езды, атласными лентами и цветами, вздымая клубы снежной пыли, стремительно «влетела» в деревню. Толпа кинулась навстречу, пытаясь ухватить коней под узды. Разгоряченные бегом кони встали на дыбы и вынужденно замерли, раздувая ноздри, из которых валил пар, как от сказочных драконов. Таков ритуал – выкуп за проезд. Получив угощение, испив за здравие и, пожелав «Совет, да любовь» молодоженам, повеселевшие жители расступились, и тройка продолжила свой путь. Продрогшие возвратились все в избу, приложив ладони к стене печи, согревали озябшие руки. Танечка долго еще пребывала под впечатлением.
Вечером отправились в гости к «Ивану Петрову», папиному брату. Он жил в доме вдвоем с женой: их дочь, как уехала, повзрослев, учиться, так и осталась жить в Ленинграде. Там вышла замуж, практически не приезжала, только присылала посылки с городскими гостинцами. После тетушкиного скромного жилища и их городских съемных комнат, Танечку поразила помпезность и ощущение добротного благополучия: полумрак комнат, наполненных предметами быта, темно – вишневыми плюшевыми тяжёлыми шторами над дверьми и в виде штор на окнах. Гостей усадили за стол, и, за угощением, взрослые долго беседовали, а Танечка восседала на высоком дубовом табурете, как на троне. Её внимание занимала красивая вазочка с конфетами в неизвестной ей прежде сине-голубой обертке, с изображением пальмы на фоне ночного звездного неба. «Южная ночь» ленинградской конфетной фабрики – желе в шоколаде. Незабываемый вкус!
Время позднее. Стали собираться домой: «Надо знать и честь!». Хозяева вышли проводить. Ни заборов, ни калиток в деревне не было: от кого огораживаться, все родственники. Ночь была лунная и до самого горизонта, сколько мог охватить глаз, залитая голубым лунным свечением, снежная равнина. Безветренно. Полное безмолвие, только голоса прощания и, как отзвук, подал голос чей-то пес. Брели, не спеша по снежной целине, наслаждаясь. Впереди только по вертикальным столбам дыма из труб угадывались, занесенные снегом до крыш, избы, а небо черным бархатом с переливом мерцающих на морозе звезд, нависало над этим безмолвным великолепием. Такой пейзаж Танечка непременно напишет, вернувшись в город. «Не забывается такое никогда!».
В Тулу возвращались через Огарево на рабочей электричке, до станции их доставила лошадка, впряженная в дровни, которые она тащила волоком поверх снега, а пассажиры устроились, полулежа в них, укутавшись в доху. Такая вот зимняя сказка – быль! И она случилась в детской жизни Танечки.
Ближе к лету снова пришло жалобное письмо из Крыма: трудно, скучаем, крышу необходимо «подлечить» – протекает. Как всегда, все бросили и вернулись.
Этим летом Танечке исполнилось семь лет и первого сентября, она нарядилась в темно-синее шерстяное платье с белым кружевным воротничком.