Я тоже хочу, чтоб все были счастливы. А вот насчет подходят – не подходят, ты лучше знаешь. – Алексей Алексеевич, сидя за рулем, был занят преодолением сложного участка дороги и старался не разглагольствовать.
– Женщинам свойственно рассусоливать. Евгений Васильевич, я тебя давно уже знаю и скажу коротко. Есения Ефимовна характером чем-то схожа с тобой. Я, конечно, не психолог, но рекомендую обратить на нее внимание. Ну, а подробности с Люссией. Сейчас начались колдобины не для моего «Ауди» и не дай бог на брюхе уляжемся. – Этот участок дороги действительно похож на стиральную доску. Если закрыть глаза, то легко можно представить себя не в машине, а в лодке, раскачивающейся на волнах.
– А ведь действительно, Василич, засиделся ты у нас в «девках»… – После этих слов Гена осекся, сообразив, что ляпнул лишнее. Но, чувствуя молчаливую поддержку впереди сидящей четы Жилиных, продолжил. – Извини, что лезу в душу. Может, ты до сих пор скорбишь. Только я ведь от чистого сердца желаю тебе счастья. Пусть по-своему, по-мужски. Если ты решишь устроить новую жизнь – никто ведь не осудит. Некоторые вон через месяц уже себе находят… Так вот от себя рекомендую – обрати внимание на Люсину подругу. Она, между прочим, красивая, хоть и рыжая. Мне, например, очень понравилась. Если б ты видел, как она сверлила тебя глазами, когда ты вышел из подъезда. – Гена опять осекся, его лицо напряглось. Он сообразил, что красоту Люсиной подруги описывал с излишним пристрастием и посмотрел на жену, чтоб оценить ее реакцию. Таисия сидела, отвернувшись к окну, и как обиженный ребенок пальцем что-то «корябала» на стекле. Вероятно, после выплеснутой дозы вскипевших эмоций в адрес своего мужа еще не пришла в себя и по-прежнему с надутыми губами размышляла только о своем сокровенном. По ожившему лицу Геннадия было понятно – ситуация соответствует его излюбленному лозунгу: «Жизнь продолжается!».
Мы подъезжали к нашему «коронному» месту, где всегда отдыхаем. Я был рад, что его еще никто не занял. Только чувство радости было второстепенным. В первую очередь меня волновал вопрос – о чем я буду говорить со сказочной рыжеволосой феей.
От нахлынувшего приступа волнения в голове не осталось слов. Я помню, как в институте товарищи-однокурсники знакомили меня со своими подругами. Помню, как, стесняясь, представлялся, но по-юношески хорохорился, чтоб не ударить в грязь лицом. Но тогда все было по-детски наивно. Я тогда еще только начинал учиться жизни и не мог уловить чьи-то душевные вибрации. Как, например, сейчас чувствовал волнение Люси, которая, пока не вышли из машины, хотела успеть изложить свои планы в отношении меня и своей подруги:
– В общем так, Женя, мы решили познакомить тебя с Есенией поближе. Она, конечно, говорить об этом стесняется, но я-то знаю, что не против. У тебя сегодня какое-то непонятное состояние, поэтому, пожалуйста, веди себя вежливо, а то за эти годы совсем очерствел? Ну в общем я на тебя надеюсь. – Сейчас, наверное, впервые в моей жизни по моему самолюбию хлестнула волна эгоизма.