это с ногами или лишь услышанная новость меня шокировала так, но я точно понимал, что он не оговорился и не шутил. Эйкхард так сильно увлекся моим осмотром, что забыл про любую осторожность в разговоре со мной. Поэтому стал рассказывать про возможные осложнения и это…
– Эйк, ты, о чем?
– Мм…? Ох, черт! Том, успокойся, я тебе прям сейчас и хотел это рассказать.
– Эйк, ты, о чем? Какой самолет? На мою машину упал самолет?
– Успокойся, Том, сейчас я тебе все объясню, но давай для этого скатаемся в один кабинет.
– Какой кабинет? Эйкхард, чего ты не договариваешь?
– Присядь пока. Я сейчас подгоню коляску.
– Что? Я сам с собой разговариваю? Какой на хер самолет?! Почему у меня ноги с руками еле шевелятся?! И что у меня с головой и памятью?!
– Секунду…
3. Клиническая смерть.
"Мои руки и ноги просто висят неподвижно, а голова болтается из стороны в сторону. Такое чувство, что только страх остаться до конца дней в инвалидном кресле меня сейчас подбадривает."
И он просто выскочил за дверь. Что за бредятина? Кажется, я рано порадовался обыденности своего случая. Неужели с самого начала этот добродушный врачеватель меня дурил "ради моего блага". Как только он зайдет, то я сразу же буду требовать объяснений от него и ничего делать не стану, пока не получу их.
– Эээйкхаард! Ты где?!
Уже прошло непростительно много времени с момента, как он выбежал из палаты, но достаточно, чтобы я смог успокоиться и начать раздумывать над тем, что же могло произойти. Если мой врач не хочет объяснять, что со мной, то видимо, я сам должен сейчас как-то додумать все. Эйкхард сказал, что я уже месяц тут, но я нигде не видел, чтобы был где-то календарь. Еще он вычитал мне из карты, что я был весь переломан и во мне была труба. В тот момент я подумал про дорожный столб, но сейчас подумал, что это может быть совершенно любая труба. Ведь на борту самолета полно железных конструкций, а значит и труб полно. Стоп! Неужели я действительно рассматриваю ситуацию в которой я каким-то волшебным образом из своей машины телепортируюсь в самолет, который к тому же еще и падает. Это же натуральный бред. Но еще большим бредом кажется совсем другая картина, а именно то, что в мою машину влетел самолет. Либо Эйк преувеличил серьезность произошедшего. Быть может я ехал, а рядом упал самолет и меня накрыло ударной волной или турбина какая-то упала рядом.
*Доктор Филипс подойдите в кабинет рентгена. Доктор Филипс подойдите в кабинет рентгена.*
– Прости, что так долго. Свободную коляску найти не мог, а отбирать чужую как-то некрасиво.
– Смешно. Мы на рентген?
– Да, откуда знаешь? Услышал сообщение?
– Ага, услышал.
– Ты уже успокоился, это хорошо, так будет всем проще.
– Проще, чем, когда я лежал в коме?
– Том, ты чего? Сейчас я тебе все объясню, давай я тебе помогу сесть.
– Я сам.
Но сам я точно не смогу. Руки дрожат, ноги не управляются, да к тому же при каждом подъеме головы на десяток дюймов она начинает болеть все сильнее и сильнее.