широкая земляная дорожка, усаженная крошечными желто-красными цветочками и низкой изумрудно-зеленой травой.
– Я привел Ваших гостей, бессмертная царица Хиона! – громко объявил Агнер и удалился.
Растерянные юноши остались стоять у порога и после того, как захлопнулась входная дверь за главным жрецом.
Внезапно на противоположной стене откинулся полог, и открылась лестница, ведущая под своды. Раздалась тихая музыка, и они увидели высокую, стройную женскую фигуру, легко спускающуюся к трону. В дрожащем свете свечей трудно было определить, хороша царевна или нет. Волшебница была похожа на Ундину – ниспадающий серебристый плащ, струящиеся серебристые волосы, прозрачное лицо, светлые, нежные глаза и голос, проникающий в самую душу.
– Рада видеть вас у себя, дорогие гости. Ваше прошлое мне хорошо известно. Полагаю, Вы пришли сюда, чтобы побеседовать со мной о том, что у вас наболело. Могу с гордостью сказать, здесь все имеют то, о чем даже мечтать не смеют там, внизу: молодость, здоровье и право выбора. На Земле хорошая ворожея любому скажет все, что его ожидает. Здесь этого не ведаю даже я. На что решитесь, то и сбудется. А теперь я слушаю. Спрашивай, Эвер, первый.… А впрочем, я и так знаю. Ты озабочен только одним, не можешь понять, почему самые близкие люди тебя предали. Я объясняю, это же так просто! Чужая страсть, как пожар – всегда волнует воображение и притягивает тех, кто рядом. А тут ты и сам постоянно подливал масла в огонь. Ну скажи, разве не ты убедил своего приятеля, будто близок с самой прекрасной женщиной на свете, а ее, что дружишь с самым умным, честным и смелым юношей в мире? В результате они увидели друг друга твоими глазами и потеряли рассудок! Но теперь все изменилось! Ты их покинул, и нет рядом ни твоего восторга, ни твоего отчаяния. Еще немного и они, как люди трезвые, прозреют, разберутся и разбегутся. А тебя, уж точно, помянут недобрым словом. Всем скажут, будто им заморочил голову этот полоумный Эвер, ввел в соблазн своими глупыми, экзальтированными речами! Если не веришь, можешь сам на них полюбоваться. Подойди поближе и взгляни в эту серебряную чашу, я только опущу туда свой перстень.
– Не знаю великая царица, возможно, я виноват в том, что перехвалил их друг другу. Но мне от этого не легче… Так болит сердце, что не могу ни видеть, ни слышать их!
– А что скажете мне Вы, Гармагер – наследный принц могучей державы? Удручены тем, что не получили причитающуюся Вам по праву власть? Или опечалены выбором матери? Что, в действительности, подтолкнуло Вас избрать столь странный образ жизни? Может просто жажда все изведать? Или Вас гонит по свету страх собственной смерти? Иногда такое случается после внезапной кончины любимого человека… Вы боготворили отца, и я могу понять такое чувство. Возможно, даже предложила бы остаться здесь… На Бирюзовом Плато нет ни смерти, ни старости. Есть труд, покой, красота и надежда. Так отвечайте, в чем Ваша беда?
– Мне было шестнадцать, когда погиб отец, и тогда я всерьез не думал о власти. А после того, как судьба привела