назвать единственную дочь Ариадной? Если только он неисправимый романтик, но мой отец таковым не являлся. Инженер по образованию, хороший семьянин по призванию, он весь был сплошная проза, и от жены хотел не сонетов на завтрак, а яичницу с беконом или, на худой конец, омлет. Я знаю, что он просил назвать меня Надеждой. Но моя мать, которая, едва выучив первые две буквы в алфавите, твердо решила, что а) станет великой поэтессой и б) на детском утреннике непременно будет в костюме Снежинки, не знала компромиссов. Не Надежда, мой компас земной, а именно Ариадна – путеводная нить. Она свято верила, что с таким именем я приведу ее к мечте, то есть к славе. Ариадной, кстати, звали дочь поэтессы Марины Цветаевой. Для моей мамы, тоже Марины, и тоже, к своему несчастью, пишущей стихи, это был весомый аргумент. Но бомба не падает в одну воронку дважды, никто не уважает клонов. Две поэтессы Марины, обе красивые и имеющие по дочери Ариадне, никому не нужны. Мама, сама того не подозревая, сделала роковую ошибку, поэтому ее мечта сбылась ровно наполовину: на детском утреннике она выступала в костюме Снежинки, но тогда меня еще на свете не было. Ариадной-путеводной-нитью я стала, когда Мариночка Минина пыталась поступить в Литинститут. На этом мечта закончилась и началась проза жизни. Марина Минина не стала великой поэтессой. Она предпочла продавать своих кукол дьяволу…
– Что ж, Ариадна Витальевна, – сурово сказал мент, взяв лист с моими показаниями. – Мы в основном закончили… Кстати, когда вы приехали, дом был заперт изнутри или открыт?
Я чутко уловила паузу. Это была ловушка. Он ведь уже об этом спрашивал!
– Разумеется, у меня есть ключи. Но дверь оказалась открыта.
– Кроме вас, у кого-нибудь еще есть ключи?
– А какое это имеет значение, если дом был не заперт? – искренне удивилась я.
– Сейчас, возможно, не имеет, – всерьез разозлился он, – потому что следов насильственной смерти не обнаружено. Но после того, как сделают вскрытие, мне, наверное, придется допросить вас еще раз.
Я прекрасно знала, что мы еще увидимся. Я бы и сегодня ему все рассказала, честное слово! Но он ведь так занят. Очень может быть, сегодня кто-то еще повесился. Или утопился. Мир так ужасен, что у него, у мента, много работы. Я не смела больше отнимать у него время, поэтому промолчала. У меня-то, в отличие от него, полно свободного времени. То есть все мое время свободно. И я готова встретиться с ним еще раз, вне зависимости от результатов вскрытия. Потому что есть повод.
До того, как здесь повесилась моя мать, в этом доме случилось еще кое-что. И тоже из разряда криминала. О! Это очень длинная история! Или очень короткая, всего в одну сказку с плохим концом, такие не рассказывают детям. Но сказки для взрослых почти всегда заканчиваются плохо.
– До встречи, Ариадна Витальевна!
– До встречи, – легко согласилась я.
– На всякий случай: меня зовут Павел… – Он сделал крохотную паузу, из чего я поняла, что со мной хотят познакомиться поближе. – Юрьевич.
Боясь