его фляжки, но упускала из виду, что во всяком населенном пункте имеется предприимчивая шинкарка, при содействии которой «брынские стрелки» могли удвоить выданную им дома дозу.
Однажды (это было, кажется, летом 1904 года) Николай Александрович привез в Аладино своего крестника, сына своего друга Сергея Николаевича Аксакова – Бориса, который должен был принять участие в охоте. Борис Аксаков в то время был кадетом старшего класса 2-го кадетского корпуса. Это был складный юноша лет восемнадцати с продолговатым лицом, умными глазами и маленьким ртом. Про него было известно, что он прекрасно учится и «подает большие надежды».
Позавтракав в Аладине, охотники уехали, и Борис Аксаков исчез из моего поля зрения до 1906 года. Через Запольских доходили слухи, что он вышел в Павловское юнкерское училище, как первый ученик получил нашивки фельдфебеля, но перед самыми выпускными экзаменами заболел тяжелой формой тифа, задержавшей его выпуск на целый год.
Семейная жизнь его родителей была весьма своеобразна. В 1912 году говорили: Сергей Николаевич Аксаков уже двенадцать лет не разговаривает со своей женой, живя с ней в одном доме. Желая получить стакан чая от сидящей за самоваром Марии Ипполитовны, он приказывает кому-нибудь из детей: «Скажи своей матери, чтоб она налила мне стакан чая». Если так говорили в 1912 году, значит, в описываемое мною время супруги Аксаковы молчали уже пять лет. Местом, где развертывались эти странные отношения, было сельцо Антипово, расположенное на высоком берегу извилистой реки Серёны, притока Жиздры. Антипово было последним куском воейковских владений в Козельском уезде, оставшимся в семье. Мать Сергея Николаевича Аксакова, Юлия Владимировна, была сестрой Василия Владимировича Воейкова, владельца Попелева. Она унаследовала небольшой кусок земли, на котором не было усадьбы. В старину в Антипове процветала ореховая ферма, там давили масло из плодов росшего на берегах Серёны орешника.
Зиму и лето Юлия Владимировна жила в Калуге, в своем доме на Нижней Садовой улице, а именье при жизни отдала любимому старшему сыну Сергею, который после военной службы перешел на службу в земство и нуждался в земельном цензе.
Даже люди, страдавшие от «аксаковского характера» (в Козельском уезде его считали синонимом чего-то очень неприятного), не отрицали того, что Сергей Николаевич был умным человеком. Скверный характер его к тому же проявлялся только в семье и отчасти на службе, в обществе же Сергей Николаевич был неузнаваем и внешность имел приятную. Он был, как говорили провинциальные дамы, «жгучий брюнет», высокого роста, худощавый, с откинутыми назад густыми волосами.
Теоретические рассуждения его о сельском хозяйстве, политике, экономике были умны, но все практические мероприятия не удавались. Войдя во владение Антиповым, Аксаков принялся строить дом. Строительный материал оказался пораженным грибком, балки разрушались, грозили обвалом, и дом требовал постоянного ремонта. В 1906 году ему вздумалось варить в Антипове яблочную