забыв обо мне.
Напоследок помахивая розовой кисточкой под глазами, она сказала:
– Кстати, как тебе мое пальто? Шикарно?
– Новое? – уточнила я.
– Позавчера была зарплата. Значит, новое. Сама могла бы догадаться.
Такие разговоры происходили периодически – участь дочери миллионера не давала Светочке покоя. Надо отдать ей должное, она с большим юмором сравнивала себя с людоедкой Эллочкой, персонажем бессмертного романа «Двенадцать стульев», а меня – с молодой Вандербильдихой, за которой та самая Эллочка гналась.
– Впрочем, – добавляла Светочка, – в смысле туалетов за тобой вряд ли кто угонится.
Это была ирония, доступная даже мне. Что и говорить, одевалась я довольно-таки уныло, хоть и дорого.
– Почему бы тебе не купить такое же пальто? Ты выглядишь, как ворона. Ей-богу, на твою черную тряпку страшно смотреть.
– Эта черная тряпка от Шанель, между прочим!
– Что ж, у мадемуазель Шанель были свои провалы, – ловко парировала Светочка и нанесла на губы еще один слой кукольно-розового блеска. – Я бы такое и задаром не взяла. Никак не могу понять, по какому принципу ты выбираешь одежду? Чтобы мухи на лету дохли от скуки? Наш девиз – ни одного яркого пятна? Только черное, белое или тускло-бежевое?
Я терпела ее выпады – все же сослуживица была для меня единственным окном в мир.
Если не считать телевизора.
– Нет, ну почему же. Вот эта блузка, что на мне – она зеленая, – примирительно заметила я.
– Зеленая? – Светочка даже захрюкала от смеха. – Смотри-ка, вот мой шарфик. Вот он – зеленый!
От цвета Светочкиного шарфика мне пришлось даже зажмуриться. Она поскромничала, он был не просто зеленым, а бешено-изумрудного оттенка. Такой цвет имеют импортные яблоки сорта «гренни смит», красивые, но совершенно лишенные даже намека на вкус. В смысле вкуса Светочкин шарфик тоже был им, конечно, ровня.
– А твоя блузка – не зеленая. Она похожа на шкурку жабы, умершей от старости и пролежавшей пару недель в болоте. У тебя ведь куча бабок, неужели не можешь купить себе что-то приличное?
В голосе моей сослуживицы слышалось настоящее негодование – нецелевое использование миллионов Аптекаря доводило ее почти до истерики.
– Даже если не трогать папочкиных капиталов, ты на одну зарплату могла бы нехило прибарахлиться. Ведь ты на всем готовеньком живешь, все у тебя бесплатное, и стол, и дом. Заработанное можешь тратить на себя. И ты-то, поди, побольше моего получаешь… Ах, прошу прощения, ваша светлость, я забылась. В приличном обществе ведь не принято обсуждать доходы, – иронически извинилась Света.
Но я молчала не потому, что разговор показался мне неприличным. А потому, что не знала, какая у меня зарплата.
В бухгалтерии мне должны были выдать банковскую карточку.
Два раза в месяц на нее, очевидно, перечислялась некая сумма. Но юноша с физиономией карьериста сказал мне, интимно понизив голос:
– Сегодня заходил