стилем, можно считать первой в Европе попыткой перевести иероглифы в соответствии с эзотерической системой, ведущей свое происхождение от толкования Гораполлона. Вплоть до начала XIX века сохранялась вера в то, что египетские надписи символически выражают религиозные и философские концепции. Эта теория нигде так ярко не выражена, как в писаниях Афанасия Кирхера (1650 год н. э.), чья репутация одного из первых коптских ученых оказалась подпорчена благодаря фантастическим интерпретациям иероглифических надписей. Для него шесть знаков, составлявших имя фараона Акориса (390–378 годы до н. э.), значили, что «статуя сокола с пером и священной вазой Нила должна быть установлена для того, чтобы молитвой превозмочь Момфту и позволить Нилу осуществить его плодородный разлив».
При таком интуитивном изучении продвижение вперед зависело от открытия новых памятников и надписей. В этот период их небольшая часть начала изучаться, в основном благодаря молодым людям, которые в том возрасте, когда положено отправляться в путешествие для завершения образования, уезжали на Ближний Восток.
По этой причине преподобный Ричард Покок, позднее епископ Митский, посетил Нил. Он опубликовал отчет о своей поездке, в который включил гравюры с изображениями редкостей, виденных или собранных по дороге. Он вместе с такими путешественниками, как Норден и Перри, а также антикваром Уильямом Стакли, являлся членом недолго просуществовавшего Египетского общества (первого в череде подобных), созданного в 1741 году для содействия распространению египетского и других «античных учений». Именно над такими дилетантами посмеялся Аддисон в своем первом номере «The Spectator», когда описал свое вымышленное путешествие в Каир с целью измерить пирамиды.
Растущий в течение всего XVIII века интерес к Древнему Египту был одним из аспектов движения романтизма, находившего аромат прошлого неотразимо привлекательным и приверженного красочному ориентализму. Беркхард путешествовал в местном наряде под именем шейха Ибрагима не только для того, чтобы избежать риска встречи с ближневосточной разведкой. Любовь к красочному Леванту и его башибузукам, грациозно позирующим среди руин на фоне пустынного ландшафта, пришла в литературу и другие виды искусства. Пытливый путешественник, вооруженный карандашом и записной книжкой, и его небольшая группа слушателей – кабинетных ученых, склонных к беспочвенным догадкам, были, конечно, только любителями, эклектичными и в основном бесплодными. Но они представляли два основных потока деятельности, которые даже теперь важны для египтологии.
Закат новой эры внезапно произошел в 1798 году, когда французы совершили драматическое воплощение идеи получить Суэцкий канал, сокращающий путь в Индию. Попытка воплотить эту идею в жизнь досталась Наполеону; как настоящее дитя своего времени, он взял на себя и ответственность за исследование прошлого Египта во время похода. Высказывание, обращенное к войскам: