иногда ловила на себе все годы обучения в школе. – Понимаете, в Махачкале все такие модные, современные, и я со своей длинной косой выглядела слишком уж старомодно. Надо мной даже прикалываться начали. А волосы у девушки должны быть такими, что бы из них можно было делать разные красивые прически, а не только в косу заплетать.
В Хунзахе было очень холодно, вымещеные улицы были покрыты коркой льда, которого некоторые жители сыпали золой или песком, что бы не упасть. Шамсият вышла на балкон, отсюда открывался великолепный вид на Тобот и Хунзахский водопад. Она оглядела просторы покрытые белоснежным снегом, снег казался таким чистым, белым и нетронутым словно его специально берегли сохраняя первозданный вид. А над этими просторами величественно возвышалась «Седло гора», белый, покрытый снегом, словно седой великан многое повидавший на своем пути. У Шамсият возникла идея подойти к обрыву, прогуляться по Тобот, но она быстро отказалась от этой идеи, так как снег был почти по колена, и пробираться по такому снегу было бы сложно. «Вот бы сейчас лыжи сюда», – вспомнила Шамсият Чиндирчеро, – «Почему интересно у нас в районе не строят горнолыжный курорт, природа у нас шикарная, зимы снежные, горы крутые, и есть где разгуляться, так хорошо было бы если у нас был курорт…….»
Но…….курорта здесь не было. Несмотря на возможности которые природа щедро предоставила курорт строить не торопились, или вовсе не планировали. Шамсият стало грустно от всего этого. Она очень сильно любила свой район, любила свое село. А в последние годы район и села в нем опустошались, люди переезжали в город и в другие населенные пункты потому, что в своем родном селе не находили работу. Было сложно обустроить быт и жизнь. Даже в Хунзахе было очень много заброшенных домов которые медленно разрушались, а в других селениях опустошения происходили еще интенсивнее.
Для себя же Шамсият твердо решила, что жить и работать она будет только в Хунзахе. Замуж она выйдет за Хунзахского парня который будет жить здесь.
В этот момент она вспомнила Абдулджалила. Этот статный, невероятно красивый юноша разбудил в ее сердце нежные, доселе незнакомые ей трепетные чувства. Но она не относилась к ним серьезно, так как с детства их как и всех девушек горянок воспитывали, что замуж можно выходить только за своих: за парня своей нации, со своего села и желательно со своего тухума. Рабият вышла замуж за Хунзахца, Разита была засватана за троюродного брата. У Шамсият пока не было жениха. Но она знала, что жениха ей выберут родители, а она готова выходить за того, кого ей выберут, ведь они знают луче и никто не желает нам добра больше чем родители. Так было принято из спокон веков, так поступали и сейчас.
Но сейчас конечно этому правилу уже не следовали столь категорично как в старину, были такие кто нарушали эти неписанные правила и выходили замуж за парней с других сел, других национальностей, – но Шамсият считала что этим девушки сами усложняют себе жизнь. «Тот кто любит свое село, свою нацию разве может жениться или выходить замуж за представителей других сел или других наций», – так рассуждала Шамсият,