почувствовал, как наступает тот самый момент, о котором так настойчиво говорил монах. Что еще немного, и он перестанет контролировать свою силу, так уютно в нем обжившуюся.
– Давай еще немного, добрый человек, я почти на вершине блаженства. Что там у тебя еще? Снова палка?
– Да ты мазохист, как я погляжу, – протер платочком лоб второй охранник. – Но ничего, синий, я только начал. У нас с тобой впереди целая смена. Так что развлечений хватит.
Артур улыбнулся. Кровавое облако боли почти полностью обволокло его, сгущаясь перед самым носом. Он выхаркнул кровавый сгусток. Видимо, все же мент переборщил с силой удара. И все же он контролирует. Несмотря на всю боль он контролирует себя. Только вот не стоит так сильно задирать ментов, хотя бы сейчас.
– Что ты там пыжишься?
– Ничего. Ты главное продолжай.
– Издеваешься? Но ничего, сейчас тебе совсем весело станет.
– Так делай же.
Снова удар, потом ещё, потом в очередной раз его тело потрясла череда касаний этой чертовой палки. Артур сжался: кажется, всё – вот она предельная точка, после которой он теряет контроль. Или сознание? Впрочем, так ли это важно?
– Что, грустно?
– Немного, – еле ответил Артур, прислонившись щекой к полу.
– Говорю же, целая смена. Впереди.
– Боюсь, ты ошибаешься, – тихо сказал Артур, почувствовав священника. – К нашему общему сожалению.
– Ты о чем, убогий?
– О том, что забирать идут, – Артур попытался встать, но ноги не слушались. – Минуты через три тут будут.
– Кто?
– Начальство, – ответил Артур и уже привычно прислонился к обсосанной стене. – Не вышло у нас, до края дойти – все впустую.
– Я его не пойму, он что несет? Я ж его по голове, вроде, не бил, – повернулся второй полицейский к первому. – Ты его понимаешь?
– Не особо, – прислушиваясь к еле слышным, но уже вполне отчетливым шагам, заметил первый. – Подожди, кто-то идет. Не лупи пока.
– Если тока пока, – потирая палку, согласился мент.
Второй раз за день лязгнул замок на двери обезьянника. И тут же среди запахов мочи, крови и непередаваемого по мощи бомжацкого тряпья пошел совершенно новый запах – запах ладана, от которого Артура передергивало сильнее всего.
– Добрый вечер, господа полицейские, я войду? – вежливо, но твердо спросил Иван. А затем исполнил и православный вздох от его непотребного вида: – Боже, ты живой?
– Все в норме, – тихо сказал Артур, – все в норме.
– Вы за это ответите, – едва ли не прошипел Иван. – Это как вообще понимать? За что вы его избили?
– Кто избил? Мы? Вы ошибаетесь, святой отец, он таким прибыл. Верно, синий? – охранник ткнул его ногой, – а, собственно, в чем дело? Вы как вообще сюда попали?
Но договорить он не успел, так как за священником в обезьянник зашел кто-то еще, из-за кого дерзкий голос полицейского совершенно потух.
– Ты как? – снова послышался голос Ивана. – Артур, ты как?
– Говорю же, в норме я.
– У