Желание. Магдалина Шасть

заявила Лариса и от волнения опрокинула сковороду в грязную воду, обдав свое единственное платье желтыми брызгами, – Ой!

      –Размечталась, сердечная, – рассмеялся старик беззлобно, – Это я с тобой париться не буду! Больно нужна ты мне, дохлая такая. Сама будешь мыться и платье стирать, свиненок, у меня тут портних нет.

      –Мне бы мужу позвонить.

      –Заладила: мужу позвонить, да мужу позвонить! Во сне сегодня приснится, скажешь, что через неделю приедешь.

      –Как?

      –Так.

      –И все?

      –Ой, мать, ты ж вроде не тупая?

      –Меня искать будут, с полицией!

      –Кому ты нужна? Ты последних года два неадекватная, сама от себя бегаешь, – Лариса задумалась. Честно говоря, уехать куда-то на неделю, отключив телефон, для нее было вполне в порядке вещей, особенно после последней процедуры ЭКО, когда присоединились мучительные депрессии. Как можно жить с такой женой? Бедный Игорь.

      –А работа?

      –Уволят, возможно.

      –А ребенка рожу?

      –Естественно.

      –Тогда я согласна.

      Вечером того же Матвей Петрович вывел Ларису во двор и усадил возле бани на лавочку, как королевишну. Верный Леший миролюбиво свернулся возле ее ног калачиком, по привычке карауля.

      –Она согласилась уже, Леший, не убежит, – убедительно похлопал собаку по хребту колдун, но Леший уходить не торопился.

      –Вот тебе веник, краса-девица, парься с присказкой: “Уходи, хворь женская, в колодец темный, бездонный, радуй девицу парень удалой, справный”. Поняла?

      –А если я слова забуду?

      –Язык отсохнет.

      –Что?

      –Я дед веселый, я другие слова придумаю, – старик белозубо рассмеялся. Какой он все-таки… красивый…, – Я такой, – подмигнул колдун Ларисе, словно снова прочитав ее мысли.

      –И что случится со мной, когда я это говорить буду?

      –Ничего, пропотеешь. На столе тебе отвар оставлю, если пить захочешь, выпей, хорошо жажду утоляет. Ну а я пойду свечу поставлю, да помолюсь.

      Лариса пугливо вошла в просторный предбанник, пахнущий ароматными травами, и протянула руку к термосу, заботливо оставленному дедом Мотей на грубо вырубленном столе.