интересах и труда, и капитала… Тогда они под строгим регулированием и контролем федерального правительства смогут дать народу максимум благ и минимум всяких зол{30}.
Лидеры бизнеса вроде Гэри и Перкинса были решительно против полной экспроприации, на которой настаивали Беллами и другие социалисты. Они предлагали более умеренный путь устранения конкуренции с помощью регулирования – либо со стороны государства, либо на основе саморегулирования в рамках отраслевых картелей. Однако обе стороны были согласны с тем, что конкуренцию следует подавить; расходились они лишь в вопросе о том, как именно следует централизовать принятие экономических решений.
В любом случае, в сфере регулирования (а о национализации и говорить не приходится) не Америка была моделью для промышленной контрреволюции. В этом плане США были своего рода отстающими – к неизбывному огорчению американских реформаторов, которые с завистью посматривали на более «передовые» страны Европы. Мир, скорее, был поражен достижениями Америки на уровне отдельного предприятия. Американские корпорации-гиганты лидировали в развитии массового производства и сбыта, а превосходство технических изобретений и феноменальная производительность наводили на мысль об уровне процветания, который может быть достигнут только в хорошо организованном обществе.
Сегодня странно думать об американском большом бизнесе как об источнике вдохновения для коллективистов, а не как об их проклятии. Но так было. Вот, например, весьма эмоциональное высказывание И.В. Сталина, самого свирепого из тоталитарных адептов централизации:
Американская деловитость – это та неукротимая сила, которая не знает и не признает препятствий, которая, взявшись за решение задачи, не останавливается, пока не покончит с ней, даже если это незначительная второстепенная задача. Без этого серьезная созидательная работа немыслима….Сочетание русского революционного напора с американской деловитостью – в этом суть ленинизма…{31}
В этом отношении наибольший интеллектуальный вклад в дело промышленной контрреволюции со стороны Америки, пожалуй, внес отец «научного управления» Фредерик Уинслоу Тейлор. Хотя Тейлор занимался исключительно организацией внутренней деятельности компаний, а не вопросами экономики в целом, сторонники широких социальных реформ ухватились за его подход к управлению промышленными предприятиями как за модель для решения своих задач.
По замыслу Тейлора, цель «научного управления» состоит в повышении производительности рабочих на основе систематизации и централизации знаний. В первые десятилетия индустриализации работа на заводах была организована так же, как в ремесленных мастерских: опытные мастера неспешно и неохотно передавали ученикам секреты и приемы ремесла. Собственники и менеджеры оставались по большей части в неведении по поводу всего этого. Распределение работ, последовательность производственных операций, выбор средств и инструментов, темп работы – все эти вопросы решали